— Заходи, — послышался голос Рустама.
Она вошла, недовольно покачала головой:
— Что за беспорядок! А ведь скоро придет человек из местной ячейки ВКП(б). Разве Валя вам не сказала?
— Сказала, — ответил Давид.
— Кстати, где она?
— Откуда нам знать? — огрызнулся Рустам. — Твоя подруга, а у нас спрашиваешь.
— Она к вам пошла.
— Нет, — шмыгая носом, возразил Давид. — Я к вам заходил, но она меня выгнала.
— Как выгнала?
— Ты была в ванной в это время.
— Наверное, спустилась вниз? — сделала предположение Надежда.
— Тогда все в порядке! Джигиты здесь хорошие, — съязвил Рустам.
— Я ни одного не заметил, — сказал Давид.
— Пойду к себе, дождусь ее, — Надя по-прежнему не проявляла тревоги.
Тревогу она забила позже. «Валька исчезла, скрылась, сбежала. Куда? Зачем?
Может, ее похитили? Захотела взглянуть на так называемую свободу!»
Надежда вторично заглянула к ребятам и сообщила:
— Валентина пропала!
— Как? — в один голос воскликнули Давид и Рустам.
— Очень просто.
— А если она того?.. В гости пошла? — сделал предположение Рустам. — Она вроде бы говорила, что родом из этих мест. Значит, родственнички есть.
— О чем ты? — лицо Надежды перекосилось от негодования. — У советского человека не может быть родственников заграницей.
— В самом деле, Рустам, — поддакнул Давид. — Как до такого додумался?
— А я что?.. Я ничего, — забормотал смущенный Рустам.
— По приезде в Москву поставим на комсомольском собрании вопрос об ее поведении. Комсомольский секретарь бегает в буржуазных шмотках по буржуазному миру.
Давид, которому было жаль Валю (да и нравилась она ему!) тихонько брякнул:
— Она могла что-то сделать по глупости. Так, Рустам? Рустам сопел своим мощным орлиным носом. Надежда вынесла свой приговор:
— Раз она секретарь, то должна отвечать за свои поступки по полной.
— У Вали вообще появились отклонения, — наконец ответил Рустам. — Не только шмотки, еще и пляски с казаками. Не исключаю, что она стала уклонистом (так в сталинский период назывались те, кто якобы отклонялся от генеральной линии партии. — прим. авт.). Как, Давид?
Маленький лопоухий Давид сразу почуял, куда ветер дует. Поэтому, после некоторых колебаний, поддакнул:
— Я тоже так думаю. Она мне показывала книгу сочинений Бухарина (один из коммунистических лидеров, член Политбюро, в 1937 г. расстрелян за измену Родине. — прим. авт.).
— Вот это да! — вскричала Надежда, — тоже мне комсомолец.
— Но это было два года назад, — точно угорь вывернулся Давид. — Тогда еще Бухарина не разоблачили.
