— Ты далеко? — окликнула его зашедшая в дом супруга. — Рань же несусветная!
— Не понимаешь — не говори! — оборвал ее Судаков. — Дела есть.
Он вышел на улицу и зашагал к Дому народной милиции — бывшему полицейскому околотку. Там в массивном, доставшемся от прежних хозяев сейфе с отбитым двуглавым орлом хранились чистые бланки паспортов.
Дежурный, увидев хмурого начальника, подскочил, едва не выронив винтовку. Но тот лишь кивнул в ответ на приветствие и прошел к себе в кабинет.
День тянулся долго. Судаков наврал жене — никаких дел у него в то утро не было, да и вообще, в сравнении с другими уездными городками, в Елчанинове царили тишь и благодать. Когда б не опаска, что где-нибудь в округе вновь объявятся банды разбойного сброда, и вовсе стоило бы сократить численность городской милиции с двенадцати человек этак до пяти.
Когда наконец день перевалил за середину, Судаков поглядел на трофейную луковицу часов Павла Буре и, положив в нагрудный карман два пропечатанных чистых бланка, отправился в клуб. Кружки, большинство из которых вела Таисия Матвеевна, закончили работу, а до вечернего синематографа оставалось часа два. Пройдя по коридору, Судаков огляделся — совсем как в былые времена, когда с дружками таскал яблоки из сада отца Георгия. В коридорах было пусто. Он толкнул дверь.
Женщина стояла у окна, сцепив за спиной руки. Начальник милиции покачал головой и чуть кашлянул, чтобы привлечь к себе внимание.
— Простите, я задумалась. — Таисия Матвеевна повернулась, и ее лицо осветилось чуть застенчивой улыбкой.
— Таисия Матвеевна. — У Судакова перехватило дыхание. Не зная с чего начать, он вновь повторил: — Таисия Матвеевна…
— Я слушаю вас, Петр Федорович. Варвара сказала мне, что вы хотели со мной о чем-то поговорить?
— Да… — чувствуя себя, будто на уроке у доски, промямлил Судаков.
Он набрал побольше воздуха в грудь, как-то само собой расстегнул пуговку на вороте и выдохнул резко:
— Дело у меня к вам. Можно сказать, секретное. Ну, в общем, сами понимаете…
— Признаюсь честно, нет.
— Уезжать вам отсюда надо, Таисия Матвеевна.
— Куда? Для чего?
— Куда — о том мне лучше не знать. — Начальник милиции вдруг почувствовал какой-то странный, неизвестный ему доселе страх.
Преодолевая сковывающее язык волнение, он продолжил:
— К вам тут вечор товарищ один приходил…
— Да, мы пили чай.
— Я знаю, — перебил Судаков. — А затем он убежал, точно вы его из самовара окатили.
— Товарищ действительно спешил, но я не понимаю, к чему вы клоните.
