«Замечательно, — любуясь содеянным, повторил он. — Сейчас влюбленные жеребцы пустят друг другу кровь, а я добью последнего. От шлюхи потом можно избавиться, а гривна на месте побоища ясно укажет на то, из-за кого сцепились эти знатные рогачи. Однако стоит поторопиться. Сейчас должен появиться мой друг Вальдарио».
Он подхватил бесчувственную девицу под руки и усадил на вывороченное пролетевшей когда-то бурей дерево, прислонив ее, чтоб не упала, к стволу дуба, произраставшего здесь же. Отойдя чуть в сторону, он с видом истинного художника полюбовался картиной. Со стороны могло показаться, что задумчивая девушка, усевшись на высохшее древо, любуется отблесками луны, переливающимися в днепровских волнах. Вдали послышался треск сломанной ветки. «Только бы Симеона нелегкая не принесла раньше времени!» — прошептал капитан Майорано. Но его опасения были напрасны.
— О, граф! — тихо приветствовал соратника дон Анджело. — Это хорошо, что вы один! Ваш друг, конечно, очень ловкий стрелок, однако, порой мне кажется, он будет шуметь даже на собственных похоронах.
— О своих похоронах подумай, рожа тряпочная! — прокомментировал Лис на канале закрытой связи. — Высоко сижу, далеко гляжу, все вижу!
Вальдар Камдил молча кивнул.
— Дальше идти не стоит. Севаста велела мне стоять поодаль. Неровен час, узнает, что и вы тут. Отсюда все и так видно. — Капитан «Шершня» глянул в сторону «куклы». Обычно такой удар выводил жертву из строя не менее чем на час, но порой и черт склонен поразвлечься.
— Не очень хорошо, правда, но все же видно. Надеюсь, граф, нам не придется наблюдать… ну… вы понимаете, что-нибудь такое… Говорят, в Константинополе весьма легко относятся к плотскому греху. — Он исподтишка глянул на выражение лица доблестного рыцаря.
Анджело Майорано всегда был невысокого мнения об умственных способностях этих сорвиголов, а уж тем паче отправившихся в раскаленную Палестину не за богатой добычей, а за камнями, по которым больше тысячи лет назад ходил Сын Божий с апостолами. В головах этих бравых вояк было чересчур много отваги и чересчур мало того, что позволяло сохранить эти самые головы на плечах.
Когда сегодня он, мотивируя особой щекотливостью дела, попросил рыцаря не брать с собой подкрепление и получил утвердительный ответ, предположение о слабоумии Божьих воинов переросло в уверенность. Теперь ему не нужно было обеспечивать победу Гаврасу, убивать его, дожидаться появления чертова менестреля, чтоб и его отправить к праотцам. Все шло по самому простому из предусмотренных им планов.
