Дорогая Матильда, — Стефан Блуаский попробовал усмехнуться, но получившаяся гримаса больше походила на злобную маску, — даже проделки какой-то глупой рыбы не изменят вашей участи. А милый дядюшка, паче чаяния, и подавно будет на моей стороне, покуда мы не доберемся до Уэльса. Судьбу надо держать за горло, если хочешь, чтобы она улыбалась!
Леди Матильда покачала головой и, вздохнув, отошла в сторону.
— Это правда, милая сестрица! — с раздражением крикнул Стефан Блуаский и от боли закрыл глаза. Сквозь марево в его голове слышались резкие, как удары плети, окрики капитана, стук топоров и шум волн, все больше и больше разрушающих корабельный остов. «Главное сейчас — не пропустить отлив, — прошептал он, силясь не потерять сознание. — И все же, почему она меня не убила?»
В основе искусства жить — свобода от всех видов страха.
Баярд
Анджело Майорано глядел в высокое синее небо, где, раскинув крылья, величаво парил белоснежный аист.
— Порожняком идет, — глядя, куда направлен взор капитана, прокомментировал Лис. — Видать, уже где-то отбомбился.
Мултазим Иблис кинул на скачущего рядом неуемного остряка взгляд, полный нескрываемой досады. Неожиданно для себя он ощутил острую неприязнь к этому бойкому на язык верзиле, который во что бы то ни стало норовил прокомментировать все услышанное и увиденное. Каждый день вольного, а затем и невольного пребывания на суше Анджело Майорано ощущал невыразимую тоску по бескрайней изменчивой морской глади, по раскачивающейся под ногами корабельной палубе. Конечно, выделенный ему от щедрот бахмат тоже тряс неимоверно, но это было совсем другое ощущение.
— В тех местах, откуда я родом, — сдерживая себя, чтобы не наговорить языкатому «соратнику» грубостей, начал дон Анджело, — аист — птица священная.
— О чем он говорит? — поинтересовалась откровенно скучавшая в дороге севаста.
— О птицах, моя госпожа. — Вальтарэ Камдель склонился к окошку возка. — Если желаете, могу вам перевести.
— Окажите любезность, — кивнула Никотея.
— Когда-то давно, — продолжал капитан «Шершня», — на одном из островов, которых великое множество в Эгейском море, произошло какое-то чудовищное нашествие змей. Казалось, они повсюду. Нельзя было подойти к берегу, чтобы не увидеть свернувшегося гада, греющегося на солнце среди камней. Порой они даже заползали в дома. Нечего и говорить, что люди жили в постоянном страхе, боясь не то что выйти на улицу, но даже поутру открыть глаза. Вы только представьте, утром просыпаешься, а над тобой — голова змеи…
