— Раз уж Господь сделал так, что между плечами и короной у этого сына нормандского ублюдка находится вход в желудок вкупе с глазами и ушами, неудивительно, что в нем образуются следствия дурных испарений, принимаемые оным за мысли. А знаешь ли ты, Орландо, что этот негодяй, которого даже родной отец не пожелал наделить землей, осмелился захватить в плен своего брата, законного правителя Британии и Нормандии, героя похода в Святую землю, которому лишь скромность помешала стать королем Иерусалимским?
— Да, мне это известно, — подтвердил маркиз ди Сорино. — Он ослепил брата и держит его в заточении в замке Кардиф.
— А помнишь ли ты, дорогой Орландо, кем была жена герцога Роберта?
— Графиня Бриндизи, ваша племянница, о величайший.
— Вот именно! — Роже II с силой оттолкнулся от мраморных перил и резко повернулся к собеседнику. — Я называл ее Флоранс. Она была хороша, как весенний цветок. И голос ее напоминал журчание ручья. Бедняжка умерла от горя, когда ее муж оказался в плену.
— Кажется, все же она умерла родами, — попытался восстановить истину адмирал.
— Ерунда! Она умерла от горя. А роды… Да, она умерла во время родов, но от горя. Виноват в этом, конечно же, король Генрих Английский, в руках которого она в тот момент находилась.
— Но с тех пор уже прошло почти двадцать лет!
— А хоть бы и пятьдесят, что до того? В отличие от бывшего земляка моего отца и дядьев, я не прощаю посягательств на свой род. К тому же совсем недавно, мой дорогой друг, этот волк в человечьей шкуре, этот предтеча антихриста, похитил моего лекаря, великого Сальваторе! Что же, прикажешь мне терпеть?
— Я помню, о величайший. Мне пришлось пустить на дно корабль, на котором его везли.
— И тем несказанно меня порадовал, мой славный Орландо. — Губы короля обеих Сицилий сложились в насмешливую улыбку, не предвещавшую ничего хорошего. — Я не стану вмешиваться в споры о наследстве между Генрихом Боклерком и внуком Гарольда Годвинсона. Но знаешь, удобный порт где-нибудь в Нормандии будет нам полезен. Ты получишь войска, корабли у тебя есть. Думаю, чем меньше британцев будет плавать между Нормандией и Британией, тем лучше. Когда свеи с рутенами выступят против Британии, ударим и мы. Ты все понял?
— О да, величайший.
— Хотя постой, — на губах Роже II появилась заговорщицкая улыбка. — У меня, кажется, появилась мысль получше…
* * *
— Кто из вас Вальтарэ Камдель? — Голос начальника отряда дворцовой стражи звучал резко и сурово.
