Никого не было видно. Только пустой двор. Белье на веревке. Серый дым из ящика для сжигания мусора.
Мальчик сел за стол, надел наушники и начал двигать контактную пружину по кристаллу. Затрещали разряды. Сэмми передвигал ее, пока не услышал (или ему показалось, что услышал) слабые, тонкие голоса. Тогда он остановил пружину и начал медленно менять частоту колебательного контура, перемещая контакт по настроечной катушке. Один голос вырвался из треска, мужской и едва слышный — слов не разобрать.
Наверное, не хватает антенны, подумал Сэмми. Нужно больше проволоки.
Выйдя из сарая и заперев за собой дверь, он принялся бродить по двору. Заглянул в гараж: там у дальней стенки отец оборудовал небольшую мастерскую. Сэмми тщательно обследовал полку и нашел большой круг неизолированной стальной проволоки. Она бы сгодилась для крепления картины к стене или для развешивания белья. Мальчик решил, что возражать никто не будет.
Он оттащил проволоку к сараю, взобрался на крышу и прикрепил ее к антенне своего приемника. Получилась одна огромная — во весь двор — антенна.
Наверное, будет лучше, если ее поднять повыше, решил Сэмми. Во дворе валялся длинный шест, к нему мальчик и прикрепил другой конец проволоки, после чего затащил шест на крышу. Тут оказалось, что проволока провисает и ее надо натягивать.
Тогда он вернулся в дом и поднялся на второй этаж, откуда был выход на крышу.
Снизу донесся голос матери:
— Сэмми, уж не собираешься ли ты вылезти на крышу?
— Нет! — крикнул Сэмми. Уже вылез, добавил он про себя, производя между тем сложные вычисления. Если лечь на живот и подползти к самому краю, то можно дотянуться до торчащего с крыши сарая конца шеста. Только к чему потом привязать проволоку? Разве что к телевизионной антенне...
Сказано — сделано. Сэмми удовлетворенно вздохнул и побежал вниз, в сарай. Усевшись за столом перед приемником, он взялся за контакт.
На этот раз мужской голос в наушниках звучал отчетливо. То и дело его заглушали другие — целое море голосов. Сэмми настраивал приемник, дрожа от возбуждения. Наконец остановился на самом громком голосе.
— ...они длинные и похожи на хлебные батончики. Кусая, вы рискуете сломать себе зубы. Не знаю, для чего их делают. Скорее всего — для свадеб, где всегда много незнакомых людей, а закуски, как правило, не хватает.
Человек говорил неторопливо, делая большие паузы между словами.
— ...и так везде. Даже в шоколадных. Есть такой сорт, белый, с орехами. Мне они напоминают выбеленные черепа в пустыне, черепа гремучих змей, североамериканских зайцев. Как вам такое понравится? Сломать зубы о череп гремучей змеи...— Человек захохотал так же размеренно и неторопливо, как и говорил: — Ха-ха-ха! Ну что, Леон, пожалуй, все. Да, чуть не забыл. Ты помнишь, твой брат Джим утверждал, что в жару муравьи ползают быстрее? Так вот, я проверял и не могу с ним согласиться. Спроси его, уверен ли он сам в том, что говорит. Потому что после нашего последнего разговора я не поленился и несколько часов наблюдал за муравьями — в самое пекло они ползали ничуть не быстрее обычного.
