Gessen sei dein Leiden,
Das Mitleits höchste Kraft,
Und reinsten Wissens Macht
Denn zagen Toren gab!
Это один из ключей к истории о Парсифале, «святом простеце», уничтожающем иллюзию Клингзора и исцеляющем Амфортаса. Что это значит?
Блаженство то страданье,
Что робкому глупцу
Дало познанья свет
И состраданья мощь!
Понятия не имею, что это значит. Однако знаю, что в нашем случае «простец святой» – Жирный Лошадник – сам страдает от неисцелимой раны. Хорошо, рана нанесена копьем, которое вонзили в бок Спасителю, и только это же самое копье может ее – рану – исцелить. В опере после исцеления Амфортаса наконец открывается рака (она была закрыта в течение долгого–долгого времени), и является Грааль, и в этот самый миг небесные голоса затягивают:
Erlösung dem Erlöser!
Что очень странно, поскольку означает:
Спаситель, днесь спасенный!
Другими словами, Христос спас сам себя. Для этого существует специальный термин: «Salvator salvandus» . «Спасенный спаситель».
Факт, что по мере выполнения своей задачи посланник вечности сам претерпевает множество инкарнаций и космическое одиночество, вместе с тем фактом, что он – по крайней мере в иранской мифологии – в некотором смысле есть те, кого он призывает (некогда утерянные части Единого Божественного), дают толчок к появлению теории о «спасенном спасителе» (salvator salvandus ).
Мой источник весьма уважаем: «Энциклопедия философии», издательство «Макмиллан», Нью–Йорк, 1967 год, статья «Гностицизм».
Я пытаюсь понять, как все это применимо к Жирному. Что за «состраданья мощь»? Как состраданье способно исцелить рану? И не становится ли таким образом Жирный самим Спасителем – спасенным спасителем? Похоже, именно об этом и толкует Вагнер. Идея спасителя происходит из гностицизма. Как она попала в «Парсифаль»?
Может, пускаясь на поиски Спасителя, Жирный искал самого себя? Чтобы излечить рану, нанесенную сначала смертью Глории, а потом и Шерри? Но что тогда в нашем мире можно считать аналогом каменной твердыни Клингзора?
То, что Жирный называет Империей?
Черная Железная Тюрьма?
Является ли Империя, которая «бессмертна», иллюзией?
Вот при каких словах Парсифаля каменный замок – и сам Клингзор – исчезает:
Mit diesem Zeichen bann’ Ich deinen Zauber.
Священный знак сражает злые чары.
Знак, само собой, крест. Спаситель, о котором толкует Жирный, – это, как мы уже выяснили, сам Жирный. Зебра представляет собой все «я», расположенные вдоль оси времени и расслоенные на супер– или транстемпоральные «я»; бессмертные, они собираются вместе, чтобы спасти Жирного.
