А когда за окнами полыхнула молния, а через пару мгновений громыхнул первый раскат грома, и женщины побежали закрывать окна, неслышно метнулся прочь. Прежде, чем предпринимать какие-то действия, ему нужно было хорошенько всё обдумать. А еще лучше, с кем-нибудь посоветоваться. И это оказалось самой большой проблемой. Никого из тех, кому он мог бы доверить свои мысли, сомнения и полученную информацию, близко не было.
Кроме Вайдильса, но он сейчас не в счет. После возвращения Лиизии брата словно подменили. Он так торопился доделать то, что ему поручали и быстрее вернуться в свои покои, что начал допускать мелкие оплошности. И хотя ни у кого из них не хватило бы духу упрекнуть принца в том, что он норовит урвать каждую лишнюю минутку для того, чтобы провести их с женой и детьми, однако поручать ему что-то серьезное старались все реже.
– Ваше Высочество, принц Вайдильс просит вас прийти в его кабинет, – догнавший второго парнишка посыльный показался смутно знакомым и Дьёр напряг память.
Ну, точно, это же Улийрас. Превратившихся в подростков воинов использовали на самых легких работах, на кухнях, в огородах, пастухами и посыльными. Признав, не без заступничества Дисси, и так достаточно наказанными за свой проступок.
– Улир, – внимательно глянул принц в застывшую безнадежность мальчишечьих глаз, – зови меня Дьёр. Мы знакомы слишком давно и слишком много перенесли вместе, чтоб ты мне наедине выкал. Да подожди тут, у меня есть для тебя особое дело.
Направляясь в сторону королевского кабинета, который теперь по праву наследования занимал третий, второй довольно ухмылялся, вспоминая счастливое изумление, осветившее лицо Улийраса.
И почему-то с гордостью думал, что Дисси одобрила бы его поступок.
Вайдильс стоял у окна, и, казалось, был всецело поглощен наблюдением за бурными струйками, бьющими в толстое стекло. Раньше, пока они не достали из кармана женщин, второй тоже любил в грозу стоять у одного из окон. Когда за окном не видно ничего, кроме сплошной стены дождя, так легко представить, что ты снова на родине. Ливень, он везде одинаков.
– Когда гроза кончится, неплохо бы слетать на разведку, – как-то неуверенно пробормотал третий, и у Дьёра защемило сердце.
Если на душе было тяжело, а объяснять родичам ничего не хотелось, они иногда использовали фэй, как способ поделиться своими переживаниями. И раз Вайдильс сейчас заговорил о полете, значит, дело еще хуже, чем ему представлялось.
