— Но если он… — я начинала запинаться, — …если он захочет обесчестить меня?
— Обесчестить? — фыркала Эйвота. — Что такое честь? Нечто у нас в лоне? И если он захочет опробовать вас… обесчестить, как вы это называете, то скажу, что это даже к лучшему. Ведь не посмеет же он бросить вас потом! Вы ведь не его дворовая рабыня, вы — внучка Хэрварда и самая настоящая леди. А уж как он ласков…
— Откуда ты знаешь?
Я даже сердилась. Неужели эта девка и мой будущий муж…
Эйвота смеялась, уходила от ответа. Вновь начинала поучать меня. Порой я спрашивала себя — следует ли мне ее слушать? Но мне это нравилось. Да и у кого еще я могла спросить об этом? Не у Цедрика же.
«Любовь — это война, в ней нет места трусам.
Когда ее знамена взмывают вверх, герои готовятся к бою».
Как же теперь я понимала эти строки из Овидия! Ибо как бы ни рассчитывали на меня мои люди, им никогда не удалось бы уговорить меня пойти с подобным предложением к Эдгару, если бы я сама не захотела этого, не захотела использовать свой шанс добиться его. Оказывается, я любила его, только страшилась признаться себе в этом. Но теперь я словно прозрела. Мое чувство удивляло и радовало меня. И я стану женой того, кого люблю. Сама судьба подвела меня к этому.
К вечеру второго дня Утрэд вернулся.
— Мы можем ехать, — сказал он. — И чем скорее, тем лучше. В округе идет движение, в Даунхем прибыли вооруженные люди Ансельма, поговаривают, что и сам он прибудет, когда закончатся празднества. А эрл Эдгар сейчас пирует у себя в усадьбе. Хорошо пирует, — усмехнулся Утрэд. — Но я переговорил с леди Риган, объяснил, что у нас важное дело к шерифу.
В этот вечер Эйвота нагрела воды, и хотя в башне было холодно, я тщательно выкупалась и как следует вымыла голову. Старая Труда долго расчесывала мои волосы.
— Чисто серебряная пряжа, клянусь былой невинностью. Наверняка эрл Эдгар попадет в ваши волосы, словно в силки.
Мне были приятны подобные речи. И я уже не сомневалась, что добьюсь своего.
На другой день мы тронулись в путь. На мне было мое монастырское одеяние, которое старательно выстирали и выгладили. Местный кузнец Абба подарил мне пряжку для ворота, а вдова, изготовлявшая плащи из шкур, подбила мою пелерину полосками меха выдры. Я ехала к Эдгару, как невеста, и меня провожала целая свита. Однако выходить за пределы фэнленда они не решились. Остались у границы моей земли близ церкви Святого Дунстана, махали руками, благословляли. Отец Мартин уже знал, в чем дело, и тоже благословил меня. Мы вновь одолжили у него бурую кобылку, а Утрэд ехал на гнедой лошади одного из убитых людей Уло. По дороге он рассказывал мне о замке, какой строил шериф, — Гронвуд-Кастле, о том, что новый замок будет чем-то невиданным в наших краях, что там трудятся сотни людей и даже мои сервы порой подрабатывают там.
