двора. Именно через него Гуго и выведал новость. Да такую, что…
Оказалось, что тот прекрасный охранник-крестоносец Матильды попросту обрюхатил ее и дал деру. Матильда в положенное время родила внебрачного ребенка, который вскоре умер, и это едва не послужило для Жоффруа поводом, чтобы изгнать ее с позором. И король Генрих, отдавая право наследования дочери, не только оставлял на троне свою плоть и кровь, но и спасал Матильду от бесчестья, какое она накликала бы на всю семью, если бы этот брак завершился позорным разводом. Теперь же Жоффруа простит ей все, учитывая, что с женой он приобретет права сразу на две короны — королевскую и герцогскую.
Все это меня позабавило. И как же я торжествовала, наблюдая за бледной и понурой Матильдой во время церемонии присяги, когда первые вельможи Нормандии и Англии клялись поддерживать ее права, хранить ей верность как наследнице Генриха I. Стефан и Роберт Глочестер даже поссорились, не желая уступать один другому право присягнуть первым. Но эти двое всегда недолюбливали друг друга. А Матильда-то… Ах, тресни моя шнуровка! — сестрица-то оказалась не лучше портовой шлюхи, и только потому, что она родилась в королевских покоях, может столь высокомерно вскидывать голову и величаво протягивать руку для поцелуя.
И еще меня порадовало, что сестра так подурнела. Вообще-то ее признавали красавицей. Роста она, правда, незначительного, но хорошо сложена, с ярким ртом, голубыми глазами и длинными рыжими косами, ниспадавшими до пояса из-под блестящего обода короны. Эта рыжина присуща всем нам, потомкам Завоевателя. У меня она была более интересной, в моих темных волосах. У Матильды же были каштаново-рыжие косы. Их яркость только подчеркивала ее бледность и круги у глаз. Она и в самом деле походила на женщину если не перенесшую тяжелую болезнь, то едва оправившуюся после родов. И я не отказала себе в удовольствии посыпать соль на ее рану, когда мы оказались одни. Поначалу, конечно, я обнимала и целовала ее, а потом с самым невинным видом полюбопытствовала, кто в ее свите тот красавец крестоносец, о котором идут слухи как о самом ее верном рыцаре?
Матильда вздрогнула и нервно стянула у горла мех накидки.
— Его зовут Ги де Шампер, сеньор Круэльский, — сказала она хрипло. — Он оказался предателем, его ищут, и за его голову назначена награда.
— Ах, ах! — посокрушалась я. — Неужели его так сложно изловить?
Внезапно Матильда улыбнулась.
— О, он неуловим. Его земли находятся в Англии, в графстве Шропшир, но вряд ли его там обнаружат. Он словно ветер. Можно ли поймать ветер?
