Гордеев вернулся в гостиницу. В лифте, украшенном бумажными гирляндами, он поднялся на девятый этаж. В коридоре пахло шампанским, ковровая дорожка была усеяна конфетти. Гордеев открыл дверь номера ключ-картой. У соседей громко выпивали. Внутри его номера было тихо, как в склепе. Не включая свет, Гордеев вошел внутрь и притворил за собой дверь, отрубая звуки чужой пьяной жизни. Он двигался в темноте, как слепая хищная рыба. Нащупал дверцу холодильника, открыл, вынул бутылку ледяного пива, повертел в руках и поставил обратно. Пить не хотелось. Да и сколько можно. В кармане завибрировал мобильник. Гордеев, поколебавшись, ответил.
— Слушаю.
— Здравствуй, сынок, — произнес тихий печальный голос.
— Здравствуйте, Пал Иваныч.
— Не вешай, пожалуйста, трубку, — попросил тихий голос. — У меня к тебе серьезный разговор.
— Конечно, Пал Иваныч.
— Сынок, тебе пора завязывать с игрой в детектива, — поспешно заговорил Пал Иваныч. — Пока ты успешно раскрывал дела, на твою игру глядели сквозь пальцы, но с этим последним делом у тебя ничего не выходит; на меня смотрят как на идиота, за моей спиной болтают… чего только не болтают. Ничем хорошим это не кончится, поверь моему опыту. Пора прекращать, сынок. Ты же и сам понимаешь, что надо остановиться, верно?
Гордеев молчал. Испугавшись его молчания, Пал Иваныч продолжал:
— Ты, главное, не волнуйся, я всё устрою. Есть хорошее место в Сочинском подразделении ФСО. Сам прекрасно понимаешь, как можно подняться в связи с грядущей Олимпиадой. Большие бабки, сынок. Я уже прикупил тебе небольшую квартирку в Сочи; надеюсь, ты простишь мне эту маленькую вольность. Квартирка так себе, но это только для начала, пока устроишься, пока то да се. К тому же рядом море. Я же знаю, как ты любишь море. Помнишь, в детстве ты всё время мечтал поехать на море? Тогда не получалось, потому что мне надо было много работать; кроме того, мы мало виделись из-за разногласий с твоей мамой. Но теперь всё изменится. Теперь ты заживешь хорошей тихой жизнью, о которой мечтал с детства. Найдешь себе приличную девочку. У меня есть одна на примете, могу познакомить. Конечно, если ты не против. Я рассказал о тебе ее отцу, ты ему понравился, поверь мне. Отец у нее не последний человек; да ты, наверно, помнишь его. Степан Николаич. Лысый такой, со шрамом на щеке. Он к нам пару раз приходил раскинуть картишки. Теперь у него свой дом в Сочи. Ты бы видел этот дом; царские хоромы, ей-богу: четыре этажа, башенки, пристройки, веранды, вот такущий домина. Форелевое хозяйство. Во дворе пруд с лебедями, как тебе? Мраморные ангелы, каменные дорожки, газон, беседка, баню отгрохал будь здоров: два этажа, всё по последнему слову техники. Представляю, какое будет приданое. А дочка у него хорошая, тихая. Глуповата, но тебе умную и не надо, верно? Главное, послушная. А умная женщина в доме ни к чему: поверь моему опыту, сынок. Что ж, если всё решено, предлагаю лететь послезавтра утром. Я уже заказал билеты на самолет. Заодно и Новый год отпразднуем, в семейном, так сказать, кругу. У него там винный погреб, как у короля. Ну что ты молчишь? Наверно, раскрыл рот от удивления; да уж, твой папа умеет преподносить сюрпризы. Конечно, у нас с тобой были разногласия, но теперь с ними покончено, верно? Теперь мы заживем новой, хорошей жизнью, как настоящая семья. Глядишь, скоро внуков буду нянчить. Обожаю этих маленьких карапузов. Всюду суют любопытные носики. Так и хочется помять им пухлые щечки. Ну что ты молчишь?! — заорал вдруг Пал Иваныч. — Какое ты имеешь право молчать, сука, когда я перед тобой распинаюсь?! Что ты за выродок такой, раз заставляешь отца мучиться?! Что я тебе сделал?! ЧТО ТЫ МОЛЧИШЬ?!
