Я подумал.
— К Сашко у меня вопросов нет.
Дмитрий Миронович досадливо крякнул.
— Трудный вы человек, Алексей Владимирович! — сказал он с сожалением.
— Чем же трудный?.. Тем, что не досаждаю просьбами и расспросами?
— А и досаждали бы! Ничего страшного, — назидательно сказал Дмитрий Миронович, и Семен Григорьевич сделал смеющееся лицо. — По крайней мере, вам помогли бы поставить правильную точку зрения. Людей бы порекомендовали... с кем полезно вам побеседовать. Подвезли их, может быть, даже сюда... А то: ну как вы можете оценить происходящее в экспедиции? Кто вы? Нефтяник? Геолог?.. Нет! То в поселке вас видят, то вы куда-то исчезаете. И никто не знает, что у вас в голове.
— А хотелось бы знать?!
— Конечно!.. Почему бы и нет?.. В конце концов, то, что делается здесь, на плато, — это наше детище, результат наших коллективных усилий. И разумеется, Сашко не хотелось бы, чтобы в силу вашего незнания, недопонимания или странных свойств вашего характера он и все мы оказались бы перед фактом опубликования...
— Он что же, просил на меня воздействовать?
Дмитрий Миронович недовольно засопел, а Павел Евгеньевич, вновь отвлекшись от завтрака, сказал, подняв глаза и глядя низко над плоскостью стола:
— Он поделился с нами своим беспокойством.
Он молодой человек и молодой еще руководитель. И мы посчитали, что будет лучше, если мы предварительно побеседуем с вами, поможем наладить, так сказать, плодотворный контакт. — Закончив вытирать шею, Дмитрий Миронович вытер лысину, а затем вытер лицо. — Вы хоть нам по секрету скажите, что вас интересует?
— В то время, когда происходит бурение, люди еще и живут. Меня интересует содержание их жизни.
— Замысловато! — подняв глаза над столом, саркастически пустил Павел Евгеньевич.
— И потом!.. Люди — разные. — Дмитрий Миронович повернулся к Семену Григорьевичу, и тот изобразил озабоченность. — Одни в восторге от этой жизни, другим она уже до чертиков надоела.
— А мне подход Алексея Владимировича нравится, — неожиданно сказал Семен Григорьевич и повернулся ко мне своим истинным — умным — лицом. — Содержание жизни!.. Сашко хотел вопросов. А ну-ка ему такой вопрос!
Дмитрий Миронович поглядел на коллегу, крякнул.
— Так что, Алексей Владимирович? Договорились? — Он посветлел лицом, обмяк, добродушно похлопал меня по плечу и пододвинул мне отодвинутую мною тарелку. — Не от Сашко, а персонально от каждого человека зависит содержание его жизни, — изрек он назидательно и благодушно. — У вас вот, скажем, была возможность использовать... хе-хе!.. плодотворно наше отсутствие, так вы...
