Наиболее убедительные доводы в пользу Кеннеди как потенциального кандидата в президенты появились в 1956 году во время съезда Демократической партии в Чикаго. Кеннеди приехал туда в качестве влиятельного помощника Стивенсона, надеясь быть выдвинутым в кандидаты на пост вице-президента. Он давал пояснения к фильму, внесшему оживление в сухие протоколы первых заседаний, и произнес речь в пользу кандидатуры Стивенсона («Бесспорно и вне всяких сомнений он является для нас наиболее подходящей, убедительной и достойной фигурой»)[9]. Оба выступления произвели большое впечатление на собрание делегатов и не менее сильное — на телевизионную аудиторию. Это превратило Кеннеди в «звезду». Стивенсон по не совсем понятным причинам (возможно, даже для нёго), решил предоставить съезду самому выбрать кандидата на пост вице-президента, вместо того, чтобы сделать это за них. Такой демократический жест привел в смятение профессионалов и внес оживление в заседания. На первичных выборах Кеннеди уже почти отобрал победу у Истеса Кефаувера, другого кандидата и соперника Стивенсона, но в последнюю минуту решение делегации Тенесси поддержать своего сенатора спасло Кефаувера от поражения. Сенатор от штата Массачусетс произнес мягкую компромиссную речь («То, что сегодня произошло, подтверждает справедливость высказывания нашего губернатора Стивенсона о том, что решение этого вопроса следовало оставить на усмотрение съезда»)[10], но наедине с собой он отдавал отчет в своем поражении. Кеннеди не любят проигрывать. «Он ощущал себя индейцем, в которого вонзилось множество стрел, и на вопрос о том, как он себя чувствует, мог ответить только, что ему больно лишь тогда, когда он смеется»[11]. Но Кеннеди обладал гибкостью и оптимизмом, которые развились в нем с детства, и вскоре осознал, что все происшедшее, хотя и не дало конкретных результатов, оказалось для него политически выигрышным. Это сделало его видной фигурой и привлекло к нему внимание влиятельных лиц, вершащих дела в коридорах власти, в то же время поражение на съезде уберегло его от того, чтобы в дальнейшем быть связанным с проигравшей командой Стивенсона; важно и то, что так как он был в списке кандидатов от Демократической партии той осенью (списке, который непреходящая популярность Эйзенхауэра обрекла на неудачу), то многие могли винить в поражении партии его католицизм и сомнения в его перспективности усилились бы. Как бы то ни было, Эдлей Стивенсон оказался более дальновидным пророком, чем ему хотелось бы, когда заметил: «У меня ощущение, что сейчас именно он — настоящий герой, и в будущем мы еще услышим об этом многообещающем молодом человеке»
