- Свободу героям Одессы! – скандировали собравшиеся горожане.
Юркий Небеседин сумел пролезть к воротам здания. Милашкина уже была тут как тут и фиксировала все происходящее на камеру телефона. Толпа начала напирать на ворота-ролеты с механическим подъёмником, но они не поддавались.
- Если вы сейчас же не выпустите всех задержанных, то мы снесем ворота и сами освободим их! – кричал в мегафон один из активистов.
Толпа налегла посильнее на ворота, и они дали трещину. Через считанные секунды друзья и родственники арестантов хлынули во внутренний двор городского управления милиции через образовавшийся вход. И тут мудрый Карабаджак взял на себя ответственность и принял волевое решение освободить всех задержанных. Он понимал, чем это для него может обернуться, но совесть и гражданский долг затмили карьерный прагматизм. Он приказал открыть камеры изоляторов и немедленно выпустить всех арестованных в пятницу во время беспорядков.
Уставшие, измученные, проголодавшиеся и понурые арестанты мигом приободрялись, очутившись в объятиях родных и товарищей. Так встречали на перронах поезда с победителями в 1945 году. Толпа во внутреннем дворике ликовала и качала на руках своих героев. Сильный ливень никого не смущал. Небеседин торжествовал вместе со всеми и всматривался в лица выходящих из здания изолятора.
- Саня, родной ты мой, как я рад тебя видеть! – выкрикнул Вениамин, увидев опухшую физиономию Добронравова.
- Веник, ты как всегда оказываещься в нужное время в нужном месте!
- Сань, как сам? Рассказывай что там и как.
- Меня мусора упаковали на Греческой. Я одному бандеровцу по кумполу зарядил с кулака и вырубил его. Хотел убежать, но мусоров было трое, все молодые, а я в возрасте уже. Мордой в асфальт ткнули, нацепили наручники и затащили в бобик. Всего наших в изолятор доставили шестьдесят семь человек. Мест в камерах не хватало и некоторые сидели прямо на полу в коридоре под надзором ментов. Кормили херово. Каша перловая слипшаяся в комок и тухлая селедка. Противно жрать такую гадость, но выбора не было. В коридоре вчера днем духотища стояла невыносимая, можно было задохнуться. Все ещё потом воняют. Мы еле уговорили ментенка, чтобы он открыл окно и проветрил в коридоре. Хоть пускали в милицейский туалет, там цивильно все. Параши в камерах похуже будут.
- Самочувствие как? – спросил Небеседин.
- Не ахти. Хочу помыться и выспаться нормально в человеческих условиях рядом с женой.
