— Хорошо. — Я попыталась улыбнуться, желая, чтобы отец был более-менее довольным — это была моя территория — и, отодвинувшись, как только смогла, мое сердце застучало медленнее благодаря тому, что адреналин стал сходить на нет.
Иногда я почти забывала. До сих пор, те далекие дни в лаборатории, казались мне кошмарным сном с излишним количеством деталей. Другие времена... ну, давайте просто скажем, что сегодня был один из этих дней.
— Ари!
Крик прошелся надо мной, в переполненном и шумном спортзале, достаточно громком, чтобы заставить меня подскочить. Сегодня, «дерганная» мое второе имя.
На самом деле, я не знаю, есть ли у меня второе имя, если подумать об этом. Я никогда не видела свидетельство о рождении, которое теоретически принадлежало мне.
Я наблюдала за толпой, за тем, как головы поворачивались в мою сторону, некоторые из них смотрели на инициатора крика, но большинство из них были направлены на меня. Такое чувство, что центр внимания сиял снизу, с пола.
Я поморщилась. Спасибо Дженна. Я нашла ее светлое и нетерпеливое лицо на трибуне примерно в районе шестого ряда. Она энергично махала, как будто я не слышала ее — как будто половины школы не слышало ее. Все-таки это была не ее вина. Это была просто Дженна. Восторг превратил ее в одиннадцатилетку. Я завидовала ей. Если бы неустанный оптимизм и определенная жизнерадостность были фактически требованиями для команды поддержки «Эша» (вместо плотного карандаша для глаз, и распространения слухов о распутности), то Дженна была бы капитаном. Может быть, даже команда была ее.
Я направилась вглубь зала, а затем повернула в сторону трибуны — обходя выставленные ноги в проходе и рюкзаки, небрежно лежавшие на пути. С каждым шагом я чувствовала людей, смотрящих на меня. Большинство учеников с самого утра были здесь — вынужденные торчать в этом месте до первого звонка, так как это должно было сдержать нас всех от «греха». Угу. Как будто не было достаточно времени в течение дня. Мне показалось, что учителя не хотят отвлекаться от своего драгоценного времени сплетни-за-кофе для наблюдения за коридорами перед уроками.
Независимо от того, что сказал мой отец, это возможно стоило риска для опоздания, чтобы избежать зова этого рогатого скота. Тысяча умов в одном месте, гудящих с беспокойством, волнением и чистым ужасом первого школьного дня, причиняли мне лишь головную боль. Вся практика в мире не могла заблокировать цунами мыслей и эмоций.
