Его политический кругозор выходил далеко за рамки внешнеполитических интересов, он с не меньшим энтузиазмом прорабатывал различные вопросы государственного управления, считал, что строгая управленческая система предполагает не только повышение ответственности за порученное дело, но и большую самостоятельность исполнителей. Нельзя везде действовать по указке сверху, утверждал канцлер, любой руководитель должен уметь правильно оценивать ситуацию, проявлять инициативу и брать на себя ответственность за решение.
Способность проявлять личную инициативу и деловую хватку Ордин-Нащокин называл «промыслом». Он ставил умение мыслить самостоятельно очень высоко. Канцлер писал:
Лучше всякой силы промысл, дело в промысле, а не в том, что людей много; и много людей, да промышленника нет, так ничего не выйдет, вот швед всех соседних государей безлюднее, а промыслом над всеми верх берет; у него никто не смеет отнять воли у промышленника; половину рати продать да промышленника купить — и то будет выгоднее.
И мысль, и стиль Петра Великого. Но вот сказано это задолго до него.
Кстати, Ордин-Нащокин стал и первым государственным человеком в России, попытавшимся всерьез бороться со взяточничеством, кумовством и местничеством на службе, чем нажил себе, естественно, немало врагов. Сохранилось несколько записок, поданных канцлером по этому поводу государю. Он писал царю:
Не научились посольские дьяки при договорах на съездах государственные дела в высокой чести иметь, а на Москве живучи, бесстрашно мешают посольские дела в прибылях с четвертными и с кабацкими откупами.
Или еще одно любопытное замечание, высказанное им:
У нас любят дело или ненавидят его, смотря не по делу, а по человеку, который его делает…
Как видим, Алексей Михайлович и сотрудников умел подбирать толковых, и сам делал немало и двигался в том же направлении, что потом Петр. Только вот двигался без суеты и шума, чтобы ничем не смутить покой своих подданных. А памятника «тишайшему» из государей почему-то нет.
Впрочем, памятниками у нас заведует не народ. Мы же не в «земле Офирской» живем.
Квадратура круга Петра Великого
Сегодня петровские реформы прикрыты уже толстым слоем книжной пыли и мифологии, всегда стремившейся в воспитательных и патриотических целях просеять исторические факты через цензурное сито. Отчасти грешила этим даже дореволюционная патриотическая история, но особая заслуга здесь принадлежит, конечно, советской эпохе.
