А теперь, сударь, я приближаюсь к моменту моей гибели. В нашей семье сыграли свадьбу: моя музыкальная сестра вышла замуж за молодого человека, такого же меломана, как и она. Подобное событие, как вы понимаете, наряду с прочими торжествами непременно следует отметить еще и балом. Ах, мистер Бут! Должна ли скромность удержать меня от рассказа о том, что в тот день произошло? Впрочем, зачем я говорю о скромности, мне ли притязать на нее? В ход были пущены и самые вольные речи, и всевозможные ухищрения – словно целью празднества было воспламенить рассудок каждой из присутствовавших женщин. Такое же воздействие, признаюсь вам откровенно, оно оказало и на меня. Музыка, танцы, вино и в высшей степени нескромные разговоры, в которых по простоте души участвовал и мой бедный дорогой отец, возбудили во мне мысли, заслуживающие только того, чтобы вечно в них раскаиваться; и (к чему лукавить?) я завидовала сестре: в тот день мне самой хотелось быть невестой.
Негодяй Гебберс весь вечер танцевал со мной и не упускал ни единой возможности, чтобы добиться своего. Одним словом, этот вечер оказался для меня роковым. Отец, чего с ним никогда не случалось, совершенно вдруг опьянел, да и большинство мужчин немногим ему уступали; и даже я выпила больше обычного; вино привело меня в сильное возбуждение, хотя и не до потери рассудка. Впервые я очутилась в постели одна, без сестры, и… об остальном, я думаю, вы можете догадаться сами… негодяй ухитрился пробраться в мою комнату, и я была погублена.
Два месяца длилась эта постыдная связь, но даже тогда я покупала мои преступные, вкушаемые украдкой наслаждения слишком дорогой ценой, преследуемая неотступным страхом; и как я расплачивалась за это впоследствии, как расплачиваюсь теперь, мистер Бут? О, пусть моя судьба послужит предостережением каждой женщине, побудит ее хранить свою невинность, противиться любому искушению, потому что она неминуемо раскается в своей безрассудной сделке. Пусть мое падение научит ее держаться с мужчинами настороже, бежать при малейшей угрозе бесчестья и не полагаться необдуманно ни на мужское слово, ни на собственные силы, когда столь многое поставлено на карту; пусть она помнит, что ходит по краю пропасти и что стоит ей только поскользнуться, более того, сделать хоть один неверный шаг, и эта бездна поглотит ее.
Простите меня, мистер Бут; эти увещевания, возможно, сейчас неуместны: ведь ни одна женщина меня не слышит, но вас не должно удивлять мое волнение.
