- Питер сказал, что военный совет состоится сегодня после обеда. Явка всех обязательна. Нужно выступать в поход. Он сделает объявление о принятом им решении, - Наталия села на бревно. Неужели он сложит с себя командование силами союзников? Это станет концом для всех, кто пошел за ним.
ГЛАВА 6
Мерфина проснулась от толчка в плечо:
- Дрыхнешь, а я всю ночь на ногах. Вставай, будем чай пить. Я принесла с собой еду, - продрав глаза, Мерфина, ахнув, едва узнала свою подругу.
- Красавица, нечего сказать. Твои метаморфозы за один день в гроб загонят кого угодно. А где Питер? - озираясь, спросила она.
- Пропал без вести. Но оставил сообщение. После обеда все генералы к нему на прием с вазелином, причем своим. Он им не пользуется. Будет вам рассказывать страшилки о военных потерях. Расскажет, куда вам всем пойти скопом. А то вдруг вы не знаете? - Мерфина рассмеялась, с чувством юмора у подруги порядок.
- Мне нравится, когда ты шутишь. Словно в старые времена. Где Аида?
- Я отправила ее к Алексу, ведь она теперь в его команде. Пусть испытает все прелести общения с дочерью. Правда, напоследок не смогла удержаться, придав хорошего ускорения, чтобы нигде не задерживалась, - Мерфина покачала головой. Как у нее хватает сил шутить после вчерашнего происшествия?
- Какие еще новости? Надеюсь, больше ничего не произошло? - Наталия потерла лоб. Лицо опухшее, словно подушка. Нужно что-то с ним делать, в таком виде ей нельзя показываться на публике.
- Ошибаешься, Мерфина. Питер сообщил, правда, через Кнориана, что у него больше нет друзей. Он теперь одинок и свободен. Что с тобой? - побелев лицом, Мерфина снова опустилась на походную койку. Она затравленно посмотрела на свою подругу. Губы затряслись, словно она готовилась заплакать. Испуг в ее серых глазах, напоминал больше ужас неминуемой смерти. Она зашептала.
" Ты ведь ничего не знаешь о нем. Только мне известно то, о чем он говорил. Жизнь никогда не баловала Питера. Он рос не в роскоши, а бедноте. Работа в кузнице спозаранку, затем учеба, тренировки и снова работа. Он не видел ни праздников, ни выходных. Каторжный, тяжкий труд, для ребенка двенадцати лет от роду. У него никогда не было игрушек, сладостей. Питеру были неведомы обычные детские радости. Лишь одно радовало мальчика - воскресная служба в храме, куда его водили приемные родители. Ему рано пришлось познать боль и предательство. Максиме он надоел, когда ему исполнилось восемь лет. Таким волчонком увидела я его в первый раз. У меня было огромное желание отрезать голову, этой с позволения сказать, мамаше. Хорошо не натворила бед. Иногда нужно уметь сдерживать свои порывы, ведь голову назад не приставишь".
