Рунов не пришел ночью, не пришел и утром, но, судя по тому, как спокойно и невозмутимо вел себя Мальчик, отсутствие дорогого шефа не было для него чем-то неожиданным. Он наверняка знал, куда запропастился Рунов, но ничего мне не говорил. Впрочем, я его и не спрашивала: спросить значило для меня признать свое поражение, признать, что Мальчик Рунову ближе, чем я. Правда, я попыталась позвонить в офис, но там трубку подняла Светочка и с дежурной приветливостью сообщила, что господина Рунова пока нет.
Я решила во что бы то ни стало его дождаться и выложить ему все начистоту. Тогда и необходимость повторного визита к Иратову, который я замышляла еще вчера, отпадет. И вообще, будь что будет!
В гостиной, как всегда, лежал целый ворох свежих газет — Мальчик безукоризненно исполнял священную обязанность поставлять Рунову ежедневно оперативную информацию, — только сегодня газеты просматривать было некому. Кстати, сам Мальчик к газетам никогда не притрагивался, предпочитая упиваться своими пестрыми книжонками. Что меня заставило, не знаю, может, маета и желание чем-нибудь себя занять, чтобы отвлечься от душераздирающих предчувствий, но за пахнущие типографской краской и морозом газеты взялась я. Равнодушно перелистав несколько еженедельников, я с раздражением спихнула все газеты на пол, и вдруг одна из них, раскинувшись, как пасьянс, раскрылась передо мной фотографией спящей Моны Лизы.
Я моментально узнала ее лицо, почему-то удивительно молодое и спокойное, с плотно закрытыми глазами. Помещался снимок в колонке происшествий под рубрикой «Внимание: розыск». Я схватила в газету и с ужасом прочитала:
«20 декабря, в районе платформы «Дачная», обнаружен труп неизвестной женщины со следами насильственной смерти. Приметы: на вид 30–35 лет, рост 167–170 см, нормального телосложения, волосы до плеч, окрашены в каштановый цвет, глаза карие. Одета: дубленка коричневая, костюм белого цвета с металлическими пуговицами, блузка черного цвета, колготки телесного цвета, сапоги черные. Просим лиц, опознавших женщину, позвонить по телефонам…» Далее перечислялись телефонные номера.
Прочитала и ровным счетом ничего не поняла. Главное, до меня не доходило, какая связь между фотографией Моны Лизы и неизвестной мертвой женщиной. Тогда я начала читать снова, уже вслух…
Господи! Да неужели это все о ней? Молодое лицо Моны Лизы с пухлыми, чувственными губами в загадочной дреме… Мона Лиза, совершившая свой головокружительный полет в небытие… Еще несколько дней назад дежурившая под окнами руновской квартиры в надежде слупить с меня кругленькую сумму… Мона Лиза, с тех пор уже успевшая пережить страх и неотвратимость близкой смерти, насильственной смерти!
