Я стояла и молчала, в сущности, мне нечего было возразить — меня часто использовали и не всегда по прямому назначению, — а он продолжал меня размазывать, как дерьмо по забору:
— Все, на что тебя хватало, — это ловко падать на спину. Ты с ним тоже проделывала свои штучки? Например, эту… — Он склонился надо мной и зашептал на ухо нечто такое, от чего даже я покраснела.
Потом намотал мои волосы на кулак и подтащил к креслу, толкнул вперед, так что я перегнулась пополам на одном подлокотнике, а о другой ударилась грудью. Этот подонок навалился на меня сзади, и в течение всего «сеанса» его расстегнутый брючный ремень при очередном приступе страсти больно хлопал меня по ягодицам, а в зеркале серванта я видела свое лицо, потное, с закушенными губами и бешеными глазами…
Он опять сидел в кресле, а я валялась на полу. Привычная картина: взлохмаченные волосы, заплаканное лицо, только синяка под глазом не хватало, чтобы все было как в моей прежней жизни с Кареном. На этот раз синяков он мне не наставил, очевидно, только потому, что мне предстояло продолжение спектакля по его же сценарию. Впрочем, слез он от меня не дождался, я не желала плакать, я хотела мстить.
— Как я тебя ненавижу! — выдохнула я ему в лицо. — Если бы ты только знал, как я тебя ненавижу! Когда-нибудь я тебя убью, я тебя непременно убью!
— Ого, вот это страсть, вот это темперамент! — расхохотался он. — Так уже лучше, а то какой-то полудохлый окунь. Для твоей роли нужны страсть и темперамент.
— А ты не боишься, что моей страсти и моего темперамента хватит для того, чтобы все рассказать Рунову?
— Нет, не боюсь, — парировал Карен спокойно, но глаза его тем не менее налились бычьей кровью. — Ты не такая идиотка. Как только развяжешь язычок, сразу окажешься между двух огней: между мной и Руновым. Он ведь тертый калач и не привык верить Мариям-Магдалинам. Кончаем дискуссию, наводи марафет — тебе пора возвращаться, а то твой Ромео начнет беспокоиться.
Я встала с полу и расчесала волосы, выхода у меня и в самом деле не было.
— И не забудь: за тобой все, что касается этой прыгуньи. Особенно ее последние дни: что делала, где бывала, куда они ходили вместе, — напутствовал Карен, пока я собирала на полу шпильки. — И никакой самодеятельности, все строго по сценарию. Дома особенно не сиди, выходи с ним в рестораны или еще куда-нибудь. Попроси, чтобы поводил тебя там, где любил бывать в юности. Короче, работай головой, а не только противоположным местом. И помни: за тобой все время наблюдают, поэтому не дури. Да, избавься от этого сопляка, ни к чему ему постоянно ходить за тобой по пятам. И меньше пей.
