— Жив? — спросил Левченко.
Ветер забрасывал в кабину едкий запах отработанного газа.
— Идем на посадку! — предупредил летчик.
Алексей взглянул вниз. Впереди сверкало что-то белое. Это было озеро. Левченко тянул машину к узкой прибрежной полосе.
Наконец летчик сбавил газ, машина скользнула по земле, подпрыгнула, опять скользнула и покатилась на колесах.
— Будем припухать, — невесело улыбнулся пилот. — В скверное положение попали.
Ветер свирепствовал.
Алексей долго всматривался в серую мглу, но ничего не мог разглядеть. Вокруг все кружилось и вертелось.
— Вы знаете, где мы приземлились?
— Возле озера Эльге. Хотя места и глухие, но я не первый раз приземляюсь здесь. Давайте крепить самолет.
— Вот тебе и Полюс холода, — проворчал Алексей, вылезая из самолета.
…Пурга застала Лагутина недалеко от озера Эльге. Доехав до хорошо защищенной от ветров впадинки, он распряг оленей и развел костер. Охотовед возвращался из Сусумана и уже шестой день находился в пути. В этом обросшем бородой человеке никто не узнал бы всегда подтянутого, лощеного охотоведа.
После майских праздников Лагутин взял командировку и на некоторое время скрылся из Комкура. Он не мог примириться с мыслью о своем поражении на гонках. А сознание, что его победила женщина, наполняло душу горечью. Надя теперь казалась ему недосягаемой. Вернувшись с состязаний, он заперся у себя дома и три дня никуда не выходил. Чем он занимался и как коротал время — для всех оставалось тайной. На улице его увидели на четвертый день. Он по-прежнему сверкал улыбкой, был надушен и выбрит. Побывав у Дьякова, съездил в Оймякон и вскоре после этого уехал.
Лагутин подбросил в огонь дров. Языки пламени веселее заплясали вокруг котелка с чаем.
Черная собака подняла морду и навострила уши.
— Лежи, лежи, Буйвол!
Овчарка глухо зарычала и вскочила на ноги.
Лагутин прислушался: сквозь вой ветра доносилось гудение мотора. Постепенно звуки нарастали и потом вдруг оборвались. Буйвол несколькими прыжками скрылся из виду. Лагутин на всякий случай проверил оружие и пошел за собакой. Метрах в двухстах кустарники поредели, и Лагутин вышел к озеру. Лед уже оторвался от берега, но был еще гладок и тверд. Сквозь снежную мглу на прибрежной полосе земли виднелись контуры самолета. Буйвол посмотрел на хозяина своими желтыми глазами и вильнул хвостом, словно давая понять, что, мол, ничего не надо опасаться. Лагутин направился к самолету.
— Здравствуйте, — сказал он, вынырнув из пелены снега.
