Шли годы. Быстро менялась жизнь. Богатела страна. Горячее дыхание пятилеток преображало и суровые северные земли. Мичину ничего не оставалось, как терпеливо ждать лучших времен. В сорок первом году он было воспрянул духом, но надежды его не сбылись. А тут подкралась старость…
Якут вытащил из-за жердины осколок зеркала и долго рассматривал в нем свое лицо. Морщины у глаз. Красно-сизый нос пьяницы. Разве это тот самый бравый прапорщик, каким он был тридцать лет назад? «Эх, годы, годы, куда вы ушли?» — пробормотал Мичин и, подбросив в печку угля, не раздеваясь, повалился на топчан.
На третий день приехал Старовер. Понюхав воздух, поморщился и сурово бросил обитателям землянки:
— Не по-божьему живете.
Якут, кажется, и не слышал этих слов.
— Деньги привез? — в упор спросил он.
Старовер мрачно посмотрел на Щеголя и властно сказал:
— А ну, выдь отсель!
Когда остались вдвоем, Якут спросил:
— Зачем ты его?
— Садись, Мичин Старков. Вот так. А теперь поговорим. За товар я получил пятьдесят тысяч рублей.
— Мало.
— Ищи, кто больше даст.
— Черт с ним, давай долю.
— Я так кумекаю. За транспорт мне три тысячи. Тому, — Старовер кивнул головой в сторону двери, — три, а нам по двадцать две штуки. Идет?
— Не совсем честно, но давай! Мичин человек покладистый.
Щеголь, выйдя из землянки, через узкую расщелину скалы спустился в долину и увидел упряжку; оглянувшись по сторонам, подошел к нарте и сбросил меховое одеяло. Под ним лежал кольт. «Пригодится», — подумал Щеголь и спрятал оружие в карман. Потом снял с нарты полтуши оленя и отнес в надежное место. Нащупав в кармане холодный металл оружия, Щеголь подошел к землянке и прислушался. Но ничего не было слышно. Он открыл дверь. Старовер и Якут, увлеченные подсчетом денег, не заметили его появления. «Хотят обделить», — подумал Щеголь и вынул из кармана кольт.
— Руки вверх!
Якут и Старовер вздрогнули и повернули головы.
— Не шевелитесь и не пытайтесь встать. Промахов я не знаю.
— Чего тебе, беглый? — Старовер уже пришел в себя и из-под лохматых седых бровей злобно косил глаза.
— Я хочу, чтобы вы при мне делили деньги. Ясно? Приступайте! И вообще учтите: я обоих вас могу пристукнуть сейчас. Денежки ваши были бы мои. Но я благороден. Живите!
— Дели! — угрюмо процедил Якут. — Пригрели волка на свою голову…
— Тише, тише, старая крыса! Еще одно оскорбление, и я тебя отправлю к твоим князецким прадедам.
Старовер, кончив считать деньги, поднял глаза к потолку и перекрестился.
