Литургия началась почти вовремя. К обычному числу прихожан добавились люди из других приходов, специально приехавшие сюда… нет, не ради москвичей, а ради владыки.
Архиерейская служба красива, но Артем, как и все николаевские батюшки, следил не столько за ходом богослужения, сколько за лицами митрополита, владыки Сергия и наместника. Он вдруг подумал, что нынешняя литургия служится в Успенском монастыре только потому, что митрополит хочет примирить таким образом враждующие стороны. Совместное богослужение — это ведь степень некоего родства, впрочем, на полнощеком лице отца Гурия читаются отнюдь не родственные чувства, а гнев крупными буквами. Гнев и негодование, ведь игумена обязали служить с ненавистным епископом и причащаться из одной чаши, что выглядело весьма и весьма символически. Мысли эти мешали Артему молиться, и, наверное, похожими размышлениями терзался сейчас не он один — хотя внешне все выглядело как всегда: ритуал растворял в себе сомнения.
Когда прихожане потянулись к чаше, Артем в первый раз подумал о том, что игумен Гурий, наверное, совсем не верит в Бога. Ничем другим нельзя объяснить чудовищное стремление расколоть епархию на две части, опозорив каждую клеветой.
Сразу после причастия владыка вместе с митрополитом быстро, на ходу, благословляли прихожан — в аэропорту гостей дожидался московский рейс. На выходе из храма Артем бросил взгляд на игумена Гурия: глаза у того были как потухшие угли.
Можно было дождаться знакомых и напроситься в попутчики, но Артем решил проехаться в метро — только что построенная станция была в двух шагах от монастыря. Прежде у Артема не было ни повода, ни желания лезть под землю, а теперь он решил — почему бы и нет? В Николаевске метро строили давно и трудно, пустили всего одну ветку, связывающую далекий Трансмаш с центром города. Впрочем, прокатиться в метро отцу Артемию так и не пришлось — на первом же перекрестке рядом с ним визгливо притормозила машина, из которой выглядывало широкое восточное лицо.
— Тема, ну я не могу! — закричал Батыр, приветствуя Артема с такой теплотой, что даже солнце позавидовало бы. Отец Артемий, вежливо улыбаясь, вспоминал про себя лихорадочно — а точно ли у них с Батыром Темирбаевым были такие непринужденно-веселые отношения?
Борька быстро включил аварийку — «чтоб менты не докопались», выскочил на улицу и все свои значительные силы применял теперь, чтобы затащить Артема в машину.
— Подвезу, поболтаем. А лучше, Тема, поехали ко мне в гости! Жанар мантов налепит! Или ты
