Я снова стал абсолютным хозяином своей территории. Раньше я днями лежал перед телевизором и накачивался пивом, в то время как всюду накапливалась грязь и жир; теперь вместо этого я пылесосил, поглядывая на телевизор, по которому шла научно-популярная передача. Особенно я любил смотреть рекламу и передачи, посвященные телепокупкам. Меня совершенно не утомляли яркие картинки, расхваливающие чудодейственную продукцию – машины мечты, изысканные блюда, волшебные пылесосы. Картинки эти, как оказалось, влияли на мой выбор, хоть я этого сначала и не замечал. Но однажды я вдруг понял, что вместо одной коробки по субботам курьер приносит мне две, а порой даже три.
Сотрудника службы доставки звали Хасан. На вид ему было лет двадцать, и он никогда не улыбался. До сих пор меня это не смущало. Однако пришел день, когда при виде этого вечно мрачного лица я решил во что бы то ни стало заставить его улыбнуться. Обычно я, буркнув что-то нечленораздельное, совал ему в руку чаевые – парню приходилось подниматься на пятый этаж без лифта с коробками в руках. Он прятал деньги в карман и благодарил меня таким же неразборчивым бормотанием. Я никогда не слышал его голоса, не видел его зубов – может, он немой, да еще и беззубый?
Я знал, как его зовут, потому что его имя было указано в накладной, которую я подписывал каждую субботу. Однажды жарким утром, заметив, что Хасан вспотел, пока тащил наверх мои коробки, я предложил ему стакан прохладной воды. Он посмотрел на меня с удивлением. Потом кивнул. На смуглом лице блеснула белоснежная полоска зубов. Победа! У меня получилось! Я протянул ему чаевые.
– Спасибо, мсье Бутар! – сказал он и отвесил мне легкий поклон.
– В будущую субботу я угощу вас кофе, – пообещал я.
– Договорились, шеф!
И он убежал с улыбкой на губах. И в следующую субботу улыбался тоже.
* * *
Разбирая чемодан по возвращении из Италии, я вдруг отметил про себя, что все мои вещи – серо-бежево-коричневые, как какая-то униформа, и сшиты из одной и той же синтетической ткани с легким блеском. Теперь мне хотелось больше цвета, я испытывал потребность носить качественные материалы – шелковистый хлопок, легкую шерсть, приятное телу тонкое белье.
Единственным решением мне представлялась полная смена гардероба. Бежевый, серый и коричневый отныне были под запретом. Старая одежда ушла на благотворительные цели, и мне оставалось только купить себе все новое. С заказами по каталогам было покончено. Я открыл для себя новое удовольствие, за которое часто критиковал Элизабет, – удовольствие совершать покупки. Иногда у меня целое утро уходило на дискуссии с продавцом, выбор ткани или одной из двух моделей, двух расцветок.
