Механизатор Петро достаёт свой узелок. Там бутылка водки, бутерброд. Все стоят в недоумении, а потом достают свои свёртки. Присаживаются. Реб Гороховский произносит положенные благословения. Все выпивают и закусывают.
– Большое вам спасибо от всех евреев! – говорит Гороховский механизатору Онищенко. – Мы это никогда не забудем!
– Это уж, пожалуйста! Не забудьте – Пётр! Онищенко! За здоровье! – чокаются, выпивают. – Вы, простите, «реб»…[54] Правильно произношу? «Реб»! Так вот, реб Гороховский и реб… Гутман. А я, значит, реб Петро Онищенко. Закусите моим, – протягивает бутерброд. – У меня такое сало! Всё село знает, что у Онищенко… – пальцем себе в грудь, – Пётр Онищенко – лучшее сало! Бо кабанчика треба резать…
Гороховский шарахается от бутерброда, как от змеи.
– Понял! – быстро соображает механизатор Онищенко, демонстративно отдаёт сало мэру. – Угощайтесь, реб Альберт. А вам, реб Гороховский, вот огурчик. Ещё по одной! За встречу! Вы, товарищ реб, лучше скажите, – он понижает голос и оглядывается, – А вот если еврей влюбляется в… не еврейку. И конечно, хочет жениться.
– Ой! Не дай бог никому такое горе!
– Ну а если?
– Нет! Такого не может быть!
– А я слышал, что может, – настаивает механизатор Онищенко. – Вот если девушка поступает в еврейки? Так сказать, заявление пишет. Так, мол, и так…
– «Гиюр»?[55]
– Как? Так называется? Хорошо! Ги-ю-р так гиюр! И кто этим командует?
– Раввин.[56]
– А вы это… Раввин?
– К сожалению, нет. Недоучился.
Механизатор Онищенко показывает на реб Гутмана:
– А?
– Реб Гутман? Тем более нет.
– М-да. Ладно. Будем искать раввина. Как там у вас «За здоровье»?
– «Лехаим»![57]
– Ну, вот и «Лехаим»!
Все поднимают свои стаканы с водкой. Вдруг раздаются выстрелы. Это на взгорок вылетает на мотоцикле милиционер. Он стреляет в воздух и кричит:
– Прекратить безобразие!
Из коляски мотоцикла выбирается дед Грицько. Оба бегут к перепуганным селянам. Мэр очухивается первым:
– Ты чего, Сашко? Люди отдыхают, закусывают.
Милиционер оглядывает всех, засовывает пистолет в кобуру, переводит дыхание:
– А это… Дед Грицько панику поднял. Беги! Нарушат, говорит, наши козлы субботу!
– А то тут дурные?! – улыбается механизатор Онищенко. – «Шаббат», реб Сашко, он завсегда «Шаббат»! Правильно, реб Гороховский? «Лехаим»!
Живописная картинка – субботняя трапеза на холме, чудная компания хасидов и селян. А вокруг, куда ни глянь, простирается Украина. Голубое небо. Живописные просторы. Реки, сады, поля.
