– На верхней полке справа, – говорит Маруся.
– О, правильный сорт! – Виктор достаёт банку итальянского растворимого кофе. Ту же, что была у Маруси в кухне на вилле. – В принципе растворимый кофе всегда гавно. Но «Данези» я тоже люблю. Взбадривает.
Виталий достаёт свой походный чайник. Кипятит воду. Споласкивает кипятком стакан, наливает, насыпает ложку кофейного порошка. Добавляет ещё пол-ложки.
Маруся пристально следит. Даже не за Виктором, а за стаканом. Смотрит и Николай. Виталий, насвистывая «Санта Лючия», подтаскивает генератор. Надевает на Старика полиэтиленовый чехол. Достаёт записную книжку. Эта деловитая подготовка к операции пугает.
Виталий вводит цифры в переносной компьютер. Тянется за штекером и локтем сталкивает стакан с кофе со стола. Звон разбитого стакана. Маруся переглядывается с Николаем, беззвучно матерится.
Зато Виталий матерится вслух:
– Ну, блядь, руки дырявые – он ищет на кухонном столе другой стакан. Берёт эмалированную кружку, – Вот это вечная посуда. – Наливает кипяток в неё.
Насыпает порошок опять. Из той же кофейной банки.
Маруся шевелит губами, считая ложки. То же делает и Николай. Одна ложка, вторая. Ребята переглядываются.
Пока грузится программа в компьютере, Виталий выставляет на штативах портативные видеокамеры, соединяет провода и пьёт маленькими глотками из кружки.
– Тяни время. Он мало насыпал. Не сразу сработает! – выдыхает Маруся Николаю.
– Как?
– Ладно, я сама. Слушай, ты, доктор! – зовёт Маруся Виталия, – дело есть. Важное.
– Если пописать, так там и делай. У меня времени нет. – Виталий включает магнитофоны.
– Предложение есть!
Карпаты. Верховина. Хата. Двор. Вечер.
– Чего? – Виталий выходит на веранду к висящим.
Маруся мнётся, косится на Николая.
– Ты имей в виду, толстая, не в моём ты вкусе. Так что грудями тут не труси.
– Ну, понимаешь… Есть брулики. Бриллианты. С виллы. Я подсмотрела. Какой-то американец приезжал. Чезаре ему показывал. Говорил старинные. Этой, как её… семьи Мудуччи.
– Медичи?!
– Ага! Я камушки эти прихватила. Этот мудак, – кивает на Николая, – не знал. Дед ему был нужен, придурку… Я их тебе отдам. Только отпусти. Меня и брата! Он же всё равно помирает. Это же Мудучи. Я тихо… Исчезну. Никто, никогда. Я в сарае камушки спрятала.
– Ну, ты дура! Мне, сегодня, когда я – Виталий широко разводит руки, ощущая себя хозяином мира – твои Мудучи сраные…
Виталий возвращается в дом, к столу.
Карпаты Верховина Хата. Вечер.
Ставит микрофоны перед Стариком. Проверяет их работу. Включает софиты для съёмки. Проверяет аппаратуру на запись:
