– Эх, наша девка! – восхищается она Лесей, – Ану, дай жару тёте Марусе. Правильно! Дура, тётя Маруся – Отак их всех, малая! Никому спуску не давай! – обнимает, прижимает к груди.
– Тётя Маруся, а тётя Маруся… – говорит Леся.
– Чего?
– А ты выходи за папку замуж.
– Это же почему? У тебя же есть мама.
– Не! Бабушка Лиза говорит: «Галя умная, а папа придурок. И ты Леся, в отца. «Дурочка из переулочка».
– Ну?
– Так ты сама вчера про себя сказала, что ты дура. Вот и будет целая семейка дураков.
Маруся смотрит на Лесю и запевает для неё «Ой летши дики гуси». Ту самую песню, которую, как колыбельную, пел Лесе Николай. И поёт она не хуже, чем великая певица Нина Матвиенко.
Карпаты. Трасса. День
Джипы с «дорогими гостями» из Италии преодолевают перевал. Впереди, по-прежнему милицейская машина с мигалкой.
Карпаты. Полонина. День
Кресло со Стариком стоит под вековым дубом. Николай пристроился рядом. Они сидят, как когда-то на вилле. Только без сигары и вина.
Маруся в стороне с Лесей собирает травы, аккуратно их складывает, рассказывает девочке про них:
– Мама учила, бабушка учила. Со старых времён. Я твоему папке настой прикладывала. Так его побили, бедного…
Они плетут веночки Прибегают, надевают веночки на головы Николаю и Старику.
– Ну, как Дед? Нравятся наши Карпаты? – смеётся Маруся. – Не хуже, чем ваше море!
Карпаты. Трасса. День
Стоят машины. Милиционер – водитель машины сопровождения с «мигалкой», отдаёт честь. Разворачивает свою машину.
Дальше джипы с итальянской группой спускаются в долину и на развилке уходят вправо. На новый перевал.
Милиционер смотрит им вслед.
Карпаты. Полонина. День
Старик спит в кресле в тени дуба. Маруся разложила еду. Кушают.
Леся спит, свернувшись в клубочек. Солнце, ветерок.
Сидят рядышком Маруся и Николай. Вокруг горы. Тишина, покой. Птицы поют.
Карпаты. Районное отделение милиции. День
Милиционер машины сопровождения итальянской группы идёт по коридору. Стучит в дверь, заходит. В кабинете лейтенант Богдан Чемеряк, брат Маруси.
– О! Львовские менты! Привет, кум! Какими судьбами? – Богдан обнимает приезжего.
– Должок отдать. В евро возьмёшь?
– Что специально две сотни километров пропилил, чтобы…
– Да, нет. Сопровождал тут гостей нашего генерала. Только что на двенадцатом километре расстались. Итальянцы. «Крутые», но щедрые. Отстегнули мне по доброте «чаевые», – он отдаёт Богдану несколько ассигнаций из полученной от Луиджи пачки. – Думаю, лучше сразу и отдам. Опять же посидим, поговорим, выпьем.
