Он держался, как партизан на допросе в гестаповском застенке, не проронив ни слова, до тех пор, пока не увидел фотографию Пальмова в фас и профиль, и не узнал от меня, что это есть опасный преступник. Тут с ним произошло что-то невероятное. Вначале он покрылся капельками холодного пота, потом его лицо стало расползаться в улыбке. Заложив руки за голову, потянулся, и резко вскочив на ноги, чем немало нас перепугал, сбацал чечеточку, после чего в бессилии повалился в кресло. Такое мы видели впервые и очень удивились.
Уставившись на Кузякова, ждали объяснений. Все оказалось, как всегда, до обидного просто. Наш клиент тайно встречался с дамой. По случайному стечению обстоятельств, она же являлась супругой участкового инспектора, к счастью Кузякова, не из нашего отделения. И именно она, буквально за пять минут до нашего появления в адресе, покинула лоно любви. Увидев через дверной глазок Альберта в форме и с табельным оружием, Кузяков понял, что наступил его смертный час: хитрый мент – муж зазнобы, застукал их с поличным. Теперь открывать дверь не имело никакого смысла, и Кузяков наивно оттягивал момент неминуемой расплаты за блуд. Для себя твердо решил – что бы не случилось, любым способом вывести подружку из под жестокого удара. Именно этим и объяснялось упорное нежелание вести с нами дружеский диалог. В заключении он признался, что в жизни не видел более приятного лица, чем на фотографии Пальмова. Мы еще долго общались с Кузяковым, который оказался милым парнем, и на радостях тут же предложил отметить наше случайное знакомство. Не буду скрывать – мы с радостью согласились. А Пальмов? Пальмова задержали на следующий день. Как выяснилось, он действительно проживал в этом же доме, на этом же этаже, в так же расположенной квартире, но… в другом подъезде.
Так что, всяко в жизни может статься, и Петруха, конечно, виноват, но … не виновен.
За стенкой слышу дружный хохот. Петя развалился за своим столом, покуривает сигаретку и самодовольно улыбается. Увидев меня, демонстративно хмурится.
– Ты что на людей бросаешься? – спрашиваю у Бритвина.
– Ты же сам сказал.
– Что я тебе сказал?
– Про насильника. Так и сказал, что Дед работает с насильником. А мое отношение к ним ты прекрасно знаешь. Так что, подставил ты меня по всей программе. Вот Леха соврать не даст – все слышал. Выходит, с тебя пузырь за причиненный моральный вред, – вполне серьезно завершает Петя свой монолог.
