- Быть предусмотрительным - это одно, а быть хламовщиком другое! Чем они тебе помогут, болтаясь без дела на голове?
- Увидишь! - рыкнула я. Старик возвел глаза к небу и беззвучно зашевелил губами. Мне оставалось лишь рассерженно бросать красноречивые взгляды. Как же! Хламовщиком я буду! Хотя может и буду... Никто же не застрахован. Болезнь такая, специфическая для магов. Есть, конечно, подобное и у обычных людей, но наша братия страдает от неё к концу жизни почти поголовно. Если уж искать причину, то из-за колдовства всё, из-за того, что чаровать проще, быстрее с заготовок, тех самых амулетов - колечек, браслетиков, бусин, что у меня в косу вплетены.
Впрочем, если сейчас оглянуться и осмотреться, то можно подумать в городе одни хламовщики и живут. Хлама на улицах уж больно много. Сами неряхи, сказать нечего в оправдание, но и сама природа приложила к этому руку. Наш город, Сырой Камень, процветал вплоть до сумеречных лет, пока воды океана не встали на дыбы и рьяно не двинулись на сушу. В память об этом у нас остался старина Джо - скелет рыбины размером с корову, обреченно взирающим на людей с остова сторожевой башни. Местность с лежащим на ней городом, обглодало бы и выплюнуло, если бы не массивная скала (в народе её упрямо продолжают именовать Сыросырной за удивительное сходство с сыросыром). Она-то и сдержала основной натиск стихии.
После случившегося город уменьшился втрое. Многое сравнялось с землей, многое осталось не удел. Улицы же заполонил хлам, бурьян и мох. В центре слепились друг с другом приземистые двухэтажные дома, как зубы, в которых нет-нет но одного не хватает. Где-то стояли деревянные избушки на курьих лапах. На Сенной площади стоял старый высохший клён, на котором по людскому суеверию висела старая домашняя утварь: проржавевшие чайники, кастрюли, тазы, соломенные шляпы, словом, кто во что горазд и на что жаба села. С ней у людей бороться желания не возникало, а прийти и повесить хлам на дерево во имя некоего благополучия - это пожалуйста, всегда рады.
Ярмарка как раз обосновалась на западной вольнице между старой и новой чертой городских стен, где от давних построек осталась лишь мостовая из булыжников, поросших диким цветом. Места много, к тому же там ещё виднелись старые дорожки меж вытоптанных квадратов, порушенных домов. Там, разумеется, с зимы сухостоя тьма была, так несколько дней весь город трудился - вытаптывали. Можно, конечно, задать риторический вопрос, но ответ прост до неприличия: чего не сделаешь ради грандиозной пьянки? Ведь и так понятно, что не просто многое, а очень многое.
