Неожиданно на дорогу медленно вышел здоровый овощ. Его ботва странно опала, изрядно пожелтев. Он радостно разинул беззубую варежку и...
- Ля-ля?
Пёс чуть не сел на хвост вместе со своим всадником.
- Что за редька?! Черч, фу! Фу, кому сказал! - Хок дёрнул пса, разворачивая его боком к шипастым воротам. Ему совсем не нравилось, что дварфы никогда не поступавшиеся лишними монетами, закрыли проход. Парень чесал затылок и тихонько бормотал: - Это ж надо... Даже в войну ворота открытые стояли, а тут... Пойдём-ка мы отсюда. Не нравится мне здесь... Пусть коротышки сами разбираются, что у них происходит.
И пара поспешила уйти с солнцепёка в тень, а оттуда прямиком взяла направление на горный перешеек в нескольких днях пути отсюда. А ещё рыжий тихо гадал: повезёт, не повезёт с продовольствием. Но на всякий случай придётся урезать пайку. Как найдут какое поселение тогда и пожируют. Ох, не рассчитывал он на подлость дварфов! Но ничего! И не в таком бывал. Выберется!
- Ля-ля! - Дружелюбно запрыгал за ними овощ. Теперь "редька" выглядела куда более жизнерадостно.
- Да отстань же!
- ЛА-А-А!!!
Глава 7.
Проснулась я поздно, и, поворочавшись, решила совершить набег за чаем. На кухне помимо оного нашлась тётка, одиноко кудахчущая у печи. Я молча присела за стол и подпёрла рукой щёку. В детстве моя мать вела себя также. Все ложились спать, а она хлопотала по дому: через прикрытую дверь в комнату, где спали мы с братом, пробивался свет, негромкий шум, плещущейся воды, и её бормотание то на внезапную грозу, то на нашего отца, ещё более непредсказуемого, чем погода. Тётя эмоционально взмахнула руками, бросив тряпку, которой до этого отирала гарь, и крутанулась на месте.
- Радуха? Что ты здесь делаешь? - строго поинтересовалась тётя Сола.
- Чаю хотела...
Тётя кивнула. Она выставила на стол огромный пузатый самовар, налила воды. Мы какое-то время помолчали.
- Мне не нравится та кампания, с которой ты якшаешься. Конечно, твоя жизнь всегда была связана с теми, с кем связывать её не хотелось бы. Особенно для такого ребёнка, как ты, Радуха. - Тётя непреклонно скрестила руки на груди. - Вигнар неплохой человек, но поверять ему ребёнка... Немыслимо, и очень похоже на неё.
- По-моему, поздновато это говорить. Тебе известно что-нибудь о ней? - осторожно спросила я.
- Нет. Ничего. Хотя меня это не удивляет. Ни я, ни она не утруждали себя подобными мелочами. Как и наши родители. Зато я слышала твой брат стал... стал... о, боги! Я забыла! - воскликнула тётя, саданув кулаком по столу. - В то время я как раз нашла... - На меня посыпались термины, ненужные уточнения, и остановить или перевести разговор в другое русло стало невозможно. Мы просидели на кухне до глубокой ночи. За это время я не выслушала прочувствованную подробную лекцию. Затем пришёл Дем и насильно повёл свою дражайшую супругу спать. На прощание он иронично уверил нас обоих, что завтра мы сможем продолжить. Это стало главным аргументом смыться из дома как можно раньше. Я даже завтракать не стала. На что кот обиделся вдвойне. Пошёл, разбудил Дема, вытолкал его на кухню и прильнул к его ноге, как единственному адекватному источнику пропитания. Я с умилением наблюдала как мой маленький котик размером с низкорослую лошадь жмётся к ноге мужчины и закатывает глаза в голодном обмороке. Мужчина покачивался, но стоял. Выражение его лица говорило такое...
