- Забрать ребенка от матери, убить ее, отдать младенца другим людям, чтобы через восемнадцать лет вернуться и вновь забрать, убив этих людей, - произнес Люк, собирая картинку. На душе было мерзко. - Это война, и так, оказывается, можно. Что может быть еще хуже?
- Есть вещи гораздо хуже. Ты еще мальчишка, у тебя нет опыта, ты еще многого не понимаешь.
- Просвети, отец, я попробую понять. Что может быть хуже?
- Родители умирают, да, это страшно, но это закон жизни. Страшнее, когда умирают дети, и особенно те, которых ты ждал, которых хотел... - Каждое слово было подкреплено бурей эмоций, контролируемой и сдержанной, которую не собираются выпускать на волю. - И с этим очень сложно смириться и трудно пережить. Не дай тебе Сила испытать подобное.
Отец продолжал стоять к нему спиной, смотря в окно. Почему-то хотелось заглянуть ему в глаза, но Люк знал, что сейчас Вейдер не позволит этого. Какая-то грань, которую ему не позволено переходить.
- Стоило удивляться, что теперь джедаи хотят убить меня. Впрочем, ты этого не сказал.
Вейдер повернулся к нему.
- Ты бы не справился самостоятельно. Это не твоя война. К тому же, я не хотел тебя пугать. Не сейчас.
- А я должен бояться, отец? После всего-то случившегося. - Люк задрал подбородок и встретился с глазами отца, поразительно похожими на его собственные. - И снова та же причина - я твой сын. - Хотелось даже усмехнуться, просто наперекор собственной злости и боли.
Сейчас бы отвернуться, закрыться от взгляда отца, такого пронзительного, как будто он видит его насквозь.
- Это не единственная причина. Ты можешь стать очень сильным, чего они и боятся.
И смешно, и муторно, и одновременно противно быть врагом для кого-то только из-за того, что ты просто родился, и по этой же причине обречь людей на смерть. А сейчас просто понять, что готов сделать все, чтобы стать таким, каким не хотели видеть его джедаи, просто из чувства противоречия, просто в качестве своеобразной мести.
- Ты станешь, сын, обещаю. А идти вопреки - выбор сильных.
Кажется, отец его понимает или просто читает мысли, но сейчас последнее его не волновало и не раздражало. А понимания ему хотелось. И слышалась какая-то нотка гордости в голосе отца.
- Почему? - стоит тоже попытаться понять этого человека.
- Например, вопреки всему, что делал Кеноби, я стараюсь, чтобы у нас с тобой сложились нормальные отношения. И ты все-таки назвал бы меня отцом.
