Дар Галилея был принят с удовлетворением. Естественно, республика не покажет себя неблагодарной по отношению к человеку, столь заслуженному и бескорыстному. Приули, прокуратор и один из попечителей университета, поставил перед Советом мудрых вопрос о награждении Галилея.
На следующий день было вынесено решение. Признавая заслуги Галилея, ему кладут пожизненно годовое жалованье в тысячу флоринов!
Джамбатиста делла Порта, неаполитанский поэт, драматург и ученый, поражавший современников знанием всяких диковинных явлений и «секретов», еще ничего на прослышав о создании Галилеем зрительной трубы, писал 28 августа 1609 года в Рим Федерико Чези: «О секрете „оккиале“ — я его видел, и это мошенство, и взято из 9-й книги моего сочинения „О рефракции“».
Если Чези, продолжал он, захочет изготовить зрительную трубу, то наверняка получит удовольствие. И Джамбатиста делла Порта подробно описывал, как устроен этот инструмент.
А день спустя Галилей отправил зятю, Бенедетто Ландуччи, большое письмо, где рассказывал о своем недавнем изобретении, о том, как преподнес его в дар дожу и как был награжден. «Теперь я привязан здесь на всю жизнь, и придется мне наслаждаться родиной лишь изредка, в месяцы каникул».
Письмо было пронизано смешанным чувством удовлетворения и печали. Как внезапно все переменилось! Еще несколько месяцев назад он был уверен, что в скором времени навсегда вернется в родную Флоренцию, Но Козимо оказался не из расторопных, и плану не суждено было осуществиться. А теперь он, как видно, останется тут до конца своих дней. Да, медлительна надежда и быстрокрыл случай!
Энтузиазм казался всеобщим, когда он демонстрировал вельможам свою трубу. Да и как не восхищаться, если ученый, состоящий на службе республики, заткнул за пояс иностранцев! Восторг усилился, когда он преподнес ее в дар дожу. Однако едва объявили, что Галилею вдвое увеличивают жалованье, как началось злословие. Известно ведь, что Сарпи недавно давал заключение о зрительной трубе, которую один чужеземец хотел уступить Венеции. А они с Галилеем закадычные друзья…
Может быть, Галилей и оставил бы без внимания эти слухи, если бы не одно обстоятельство. Решение о его окладе, оказалось, было принято вовсе не так единодушно, как он писал зятю. Около трети сенаторов голосовали против или воздержались. Приули уверял, что новые условия вступят в силу немедленно, и Галилея ждет как бы подарок в размере почти годового нынешнего его оклада. Он, Галилей, обрадовался, нахвастался зятю, прикинул, какие дыры заткнет этими деньгами. И все зря. Когда ему выдали копию решения, то выяснилось, что никакого «подарка» он не получит, поскольку действие договора откладывается на год.
