Почти все формальности были выполнены, но Леечкин никак не мог принять окончательное решение – арестовывать банкира или нет. И даже выученные наизусть лекции по криминалистике господина Рейса не давали нужного ответа. «С одной стороны, получается, что Попов мог совершить преступление на почве ревности, – рассуждал следователь, – а с другой – убить таким способом и не запачкать свой костюм практически невозможно. Опять же этот грек. Касторкин видел, как он выходил из бани, попросив прикурить. В то же время Попов столкнулся с Понойотисом, который в тот момент уже выходил из ворот. Стало быть, он вернулся назад? Зачем?» На помощь пришла восточная мудрость, вовремя всплывшая в памяти: «Если не знаешь, куда идти, – остановись. Время подскажет».
– Ну а теперь, Антон Филаретович, попрошу вас доставить сюда господина Понойотиса. После чего я доложу руководству о проведенном мною расследовании, и тогда уже пусть мой начальник самостоятельно принимает решение касательно Ильяса, Матвея Петровича и, возможно, Понойотиса.
– Я вашего Кошкидько знаю не первый год, – вмешался Каширин, – арестует он этого грека, как пить дать. Так что лучше не тянуть. Все это они вместе с Ильясом и провернули. Вы только посмотрите на этого абрека – все доказательства, как говорит наш Ефим Андреевич, «на лице у него опечатаны и каторгой клеймены». Да и банкира тоже, для порядка, не мешало бы на месяцок-другой в тюремный замок определить. Пусть сердешный посидит, успокоится, а то – смотри какой нервный! – дрожит как осиновый лист. А мы покудова не спеша с вами разберемся, за какие грехи они негоцианта этого, как закладного барана, прирезали.
От таких речей Попов побледнел и от безысходности закрыл лицо руками. Цезарь Апполинарьевич никак не отреагировал на предложение сыщика, и Каширину ничего не оставалось, как направиться исполнять поручение.
Визит богатого грека не заставил себя ждать. Войдя в кабинет следом за полицейским, господин Понойотис сел на предложенный ему стул, вальяжно закинул ногу за ногу и, не испрашивая разрешения, стал раскуривать дорогую сигару марки «Рамон Алоньес», о чем свидетельствовал герб испанской королевской фамилии на ее ярлыке.
Ослепительно белый костюм придавал внешности одного из богатейших купцов города особый шик и в то же время некоторую строгость.
– Господин Понойотис, как вы знаете, несколько часов назад здесь было совершено убийство. Последним, с кем встречался погибший, были вы, поэтому прошу вас и рассказать нам подробно о встрече с покойным, – макая перо в чернильницу из темного стекла, приготовился записывать показания следователь.
