- А на кой он тебе, босс, такой, - Гера подвигал челюстью, - самостоятельный?
- Чердак у него варит, задумал он один гешефт. Он в зоне время даром не терял - стукачи стукачами, он еще типа образованием занимался.
- В биб..., библ.., - кого-то попытался скопировать Гера, - библиотеке штаны протирал?
Вальтер нахмурился, сухим голосом сказал:
- Говоришь много.
С лица верзилы сползла улыбка, челюсти сомкнулись, глаза превратились в два оловянных шарика. Выражение преданного солдата «Виноват, исправлюсь!»
- Не в библиотеке, - уже прежним голосом продолжил Вальтер, - тогда мобилы пошли. Время от времени вертухаи, конечно, их отбирали при шмоне, но, сам знаешь, отстегивай долю - живи в волю. О, - Вальтер улыбнулся, - зацени, как сказал. Так вот, Махновец с интернета накачает всякого добра, потом читает по ночам с телефона. А что ему еще делать было? Удовольствий никаких - петухами брезговал, не дрочил принципиально, чефирить не научился. Жрать ничего нельзя! Получит посылку от матери, в глазах такая ненависть! К тому, кто его под скальпель положил. После операции ему такую диету прописали, хоть в гроб сразу со скуки. Он из посылки копченую колбасу достанет, кусочек с почтовую марку отрежет, пожует - вот и все удовольствие.
Вальтер повел носом, словно сомневаясь, говорить, нет.
- Так он на книжки и меня подсадил. А сам он не только Ленина с Бакуниным читал, а еще кодексы всякие - уголовный, процессуальный, короче, все что нужно, чтобы срок скостили.
- На УДО … - презрительно скривил губы верзила. - Не по-пацански!
- Гера, Гера. - вздохнул Вальтер. - Молодой ты. А махновец в один момент понял, надо побыстрей выйти - время идет, не он, так мент, что его пытал, сам подохнет. Может, и в самом деле с головой у него того. - Вальтер покрутил пальцем у виска. - На почве мести.
- Короче, стал он писать заявы прокурорам, согласился показания дать, перестал в молчанку играть. Много, правда, не добился, на полгода всего скостили, и то под конец срока.
Махно вышел от Вальтера. Прошел по влажному гравию до ворот, щелкнул магнитный замок, калитка открылась. Махно поднял руку в прощальном жесте. Видеокамера на воротах чуть наклонилась. Махно был уверен, именно Гера следит в монитор за его уходом.
Солнце закрыли облака, день стал привычно серым, а воздух сырым. Боль возвращалась, до места, где оставил автомобиль, два поворота по грязному тротуару.
Мигнули лампы, сработал центральный замок, Махно сел в Фольксваген. Дверь мягко захлопнулась, отсекая звуки улицы, аж барабанные перепонки сдавило. Махно никак не мог привыкнуть к комфорту. Злился на себя. Ему претила радость обладания обыкновенными по сути железками, и в то же время признавал удобство, замечательный обзор, мощность и плавность хода.
