– Пушть нешут что там дальше.
Мать словно выходила из состояния глубокой летаргии и изящно встряхивала колокольчиком.
Тщетно: Хасинта ее не слышала.
Мать это знала, но ведь так изысканно – пользоваться колокольчиком…
– Хасинта! – звала она тогда тоненьким голоском.
Служанка в конце концов появлялась, и повторялся неизменный и привычный ритуал раздачи второго блюда.
– Кто хочет пойти сегодня в кино? – Вопрос был явно обращен к папе, но тот сделал вид, что не понял намека.
– Тебе не хочется пойти в кино, Франсиско?
– Ты же знаешь, что вечером я не могу, детка.
– А тебе, Викки?
– Я иду спать, мама. У меня сегодня был урок танцев, и я совершенно разбита.
– А тебе, Хуана?
– Я тебе уже сказала на лестнице, что не могу…
– Какие противные! – протянула мать тоном маленькой девочки. – В доме муж и две дочери, и никто не способен хоть немножко пожертвовать собой.
Вероятно, она ожидала вежливого протеста, но они и не подумали опровергать ее слова.
– Я целый день твержу, что скучаю, как устрица в своей раковине, потому что в этом дрянном городишке нет даже кинотеатров. И вот, когда наконец представляется случай развлечься, я должна сидеть дома, потому что никто не хочет пойти со мной.
– Пойдем завтра, жена, – сказал папа, прислушиваясь к информационному бюллетеню.
– Да, но завтра картина с Монтгомери Клифтом уже не будет идти. Завтра премьера «Священной туники».
– Ну, так позвони маме Монтсе, – сказала Викки, – Она, кажется, собиралась в «Гайярре».
– Да? – воскликнула мать, поднося ко рту крошечный кусочек мяса. – Сейчас я ей позвоню. – Она ребячливо повернулась к папе. – Ты слышал, Франсиско?
– Да, деточка.
– Ты меня отпустишь в кино с мамой Монтсе?
– Пожалуйста… Я слушаю новости.
– Хорошо, хорошо… Не буду тебя отрывать. – Она сделала движение, чтобы подняться со своего места, но передумала. – Так, значит, сегодня я пойду с сеньорой Кано, а завтра с тобой, Викки.
– Я не смогу, мама… Я приглашена завтра вечером на surprise-party в дом Лопесов.
– Ах да, конечно, я и забыла. Какая у меня ужасная память!.. – Она отпила глоточек воды и спросила: – А Хуана? Она идет с тобой?
– Хуана занята другими делами, – колко сказала Викки.
Та бросила на нее яростный взгляд.
– Другими делами? – спросила мама. – Какими другими делами?
– Не знаю, – ответила Викки, принимая таинственный вид. – Спроси у нее самой.
– Викки говорит глупости, – сухо сказала Хуана.
– Лучше говорить их, чем делать.
Мать удивленно глядела на обеих: было видно, что она ничего не понимает.
