Однажды, когда очередные полкласса отвечали на письма, слонявшийся без дела Щукин спросил:
— Интересно, где сейчас обретается лично Пенкин, а?
Хотя никто не ответил, хотя все были заняты письмами, похоже было, все думают об этом.
— Четыре часа тридцать шесть минут, — объявил Миронов, который никак не мог оторваться от своих новеньких часов «Юность». И в этот момент дверь класса тихонько стала приотворяться.
Все, как по команде, обернулись в сторону двери, словно были уверены, что это — Пенкин или в крайнем случае дух Пенкина. Но это был не Пенкин и не его дух, а незнакомый молодой человек с оттопыренными ушами, в очках, остроносый, с двумя пачками, завернутыми в газетную бумагу, под мышкой.
Незнакомого человека узнали Замошина и Корягин. Они переглянулись.
— Здравствуйте, — сказал молодой человек. — Я — Светлицын.
Теперь почти все поняли, в чем дело.
Светлицын ожидал, наверно, оваций. А не дождавшись, снял очки, протер их и взгромоздил на учительский стол свои пакеты.
Ничуть не удивившись, что стены и парты покрашены в разные цвета, ничуть не обрадовавшись, что на одной из стен висит свеженький номер настенной газеты, он повторил:
— Ну, здравствуйте, шестой «В»!
— Ну, здравствуйте, — не очень дружно ответили ребята.
— Что же это — никто из вас в редакцию не зашел? И не позвонил…
Тут ребята заволновались — не узнал ли Светлицын о своей ошибке. Но тут же все успокоились, поскольку Светлицын сказал:
— Со всех сторон в редакцию идут письма, а от самого Пенкина — ни слуху ни духу.
— Пенкин болен! — радостно заявил Ягодкин. — Тяжелая форма гриппа.
— Вот оно что… — огорчился Светлицын. — А вот ему письма, — кивнул он на две огромные пачки.
— На письма мы отвечаем сами. А то Пенкин не успевает.
— Понятно, — сказал Светлицын и вдруг улыбнулся и пошевелил ушами от удовольствия. — Знаете, ребята, ни на одну мою статью не было еще столько откликов. Честно вам скажу! — говорил он, разворачивая пакеты. Из скромности не помянул о том, как хвалили его на газетной летучке, как сам Пахом Пахомыч сказал: «Плохое всякий заметит, а увидеть хорошее — гораздо труднее», и как Костя Костин заиграл своими желваками — обо всем об этом Светлицын и не помянул, а просто сказал:
— Одним словом, статья получилась.
Ребята не стали с ним спорить, а стали разбирать письма.
Одно было с Камчатки, два — из Алма-Аты, четыре — с Урала и много-много из Москвы.
— Ого! — обрадовался Фигурный Пряник. Он не очень любил отвечать на письма, но ему страшно нравилось их читать. Он прочитывал их целиком вместе с обратным адресом и почтовым штемпелем.
