Нина Григорьевна побежала на третий этаж. У окна две девчонки били мальчишку. Нина Григорьевна приостановила драку. Никого из ее ребят в коридоре не было. Из физического кабинета доносился шум. Никто из кабинета не уходил. Все были в сборе. Нина Григорьевна прислушалась.
— Это неправда! — кричала Оля.
Но ее перекрыл многоголосый вой, а потом раздался спокойный бас Корягина:
— Решение принято. Хочешь идти против класса — пожалуйста.
Нина Григорьевна открыла дверь.
— Где Пенкин? — спросила она.
Наступило молчание. Шестьдесят восемь глаз смотрели в разные стороны. А потом Миронов ответил:
— Вышел. Что-то у него… одним словом, с желудком…
— Нам надо будет, ребята, обсудить статью, напечатанную в газете.
— Правильно! — сказала Оля.
Ребята стали расходиться.
Нина Григорьевна ждала Пенкина до конца перемены. Потом она заторопилась на урок в шестой «А» и, увидев в коридоре Замошину, сказала:
— Пусть Пенкин зайдет ко мне в учительскую на большой перемене.
Не успела Оля ответить, как рядом появился Корягин.
— В учительскую? Хорошо.
— И тогда решим, когда собраться. У вас какой урок следующий?
— География.
— Не забудь прислать Пенкина!
Корягин кивнул в ответ.
Глава третья. Люди после шести вечера
Хорошо человеку на улице, если он знает, куда идти.
Пенкин этого не знал.
Когда он уходил из дому, у него в голове было много мыслей, и ни одной стоящей. Главное — поскорей спрятаться от позора, чтобы его никто не мог разыскать.
Лучше всего — уехать в другой город.
Куда?
В дальнем городе Сызрани на Волге жил у Пенкина дальний родственник — то ли двоюродный дядя, то ли троюродный. Адреса его Пенкин не знал. Но адрес можно было узнать на месте, в справочном бюро. Но чтобы добраться до справочного бюро, надо было добраться до места — прикатить в эту самую Сызрань.
И Пенкин отправился на Южный вокзал. Оттуда однажды приезжал двоюродный дядя.
На Южном вокзале толпился народ. У касс выстроены были очереди. Гена встал в одну из очередей, дождался последнего и пошел читать расписание поездов.
Поезд отходил в восемнадцать сорок. Самое жесткое общее место до Сызрани стоило восемь рублей пятнадцать копеек. Пенкин сосчитал деньги. Те, что он взял из шкатулки, те, что выручил вчера за марки, вместе с теми, что оставались от завтраков. Составилось всего четыре рубля сорок шесть копеек. Не хватало целых трех рублей шестидесяти девяти копеек.
Ехать в Сызрань не получалось. Пенкин вышел на улицу и стал думать — куда деваться. Положение было аховое.
