— У меня к вам только один вопрос. Как вы считаете — стоит ли писать про Пенкина?
Все, и даже важный мальчик, лежавший на пальто, вдруг как по команде обернулись в сторону Светлицына.
— Про Пенкина? — переспросила девушка с комсомольским значком и посмотрела на свою соседку с тоненькими косичками.
— А что, это неплохая мысль…
— Ну зачем же это делать! — возразил ей какой-то вихрастый паренек.
— Опять за свое, Корягин, — пристыдила вихрастого та девочка с большущей копной волос, которая пыталась вопреки всему произнести речь. — Очень даже правильно, если материал о Пенкине появится в прессе!
— Ну, если писать про Пенкина, — надо писать про весь класс, — решительно сказал Корягин.
— Я и хочу про весь класс, — заявил Светлицын. — Обязательно про весь класс.
— Ну, что ж, тогда можно, — сказала круглолицая девушка с комсомольским значком. — Пишите!
Женщина у кадки зарыдала еще громче, а сидевшая рядом поднялась и подошла к столу.
— Это нам поможет, — продолжала центральная девушка. — Газета всегда помогает. Верно, Нина Григорьевна?
Подошедшая вздохнула.
— Не знаю, право, не знаю, Таня.
— Знакомьтесь, — сказала Таня Светлицыну. — Нина Григорьевна — классный руководитель шестого «В».
— Очень приятно, — Светлицын крепко пожал руку классному руководителю, и в голове его уже мелькнула строчка из будущей статьи: «Вот руководитель, которого можно назвать без преувеличений «классным». — Вас зовут, — Светлицын порылся в своих записях, — Эвридика Анисимовна?
— Нет, Нина Григорьевна.
— Ах, вот как. Хорошо, что мы встретились. А то у меня здесь неточно записано. Не зря, значит, сюда заскочил, — улыбнулся Светлицын. — Кое-что уточнил все-таки. Значит, вы считаете, что такая статья…
— Пишите, пишите, не сомневайтесь, — сказала девочка с копной волос на голове. — Стесняться нечего! Очень важно, чтобы Пенкин для всех примером стал!
— Вот и я так думаю, — обрадовался Светлицын. — История Пенкина может стать очень поучительной!
— Пожалуй, так, — согласилась девочка с косичками.
— Не буду вам мешать, — извинился Светлицын, попрощался и скрылся за дверью.
Как только Светлицын исчез, крики в пионерской комнате возобновились с новой силой. Поднялось что-то невообразимое. Все кричали, а что именно — понять было невозможно, потому что кричали все сразу.
Светлицын подумал, что хорошо еще побывать в самом классе, взглянуть на парты и стены, но вернуться обратно было неудобно, а нянечки, судя по всему, уже разошлись. Светлицыну не хотелось терять зря время, и он решил, что еще успеет посмотреть шестой «В» класс тогда, когда материал примут и надо будет его окончательно уточнять.
