Некоторые ученые предполагают, что долгие годы потребления в пищу жира и холестерина поставили под угрозу естественную способность организма бороться с холестерином.
Для таких людей небольшая доза понижающих уровень холестерина лекарств, принимаемых под наблюдением врача, должна решить возникшую проблему. Тем не менее следует отметить, что любой добившийся уровня холестерина порядка 165–170 мг/дл посредством употребления в пищу строго нежирной пищи растительного происхождения тем самым уже сделал серьезный шаг в сторону улучшения своего состояния здоровья, даже если ему и не удалось пока добиться оптимальных значений этого показателя. Этот человек по определению потребляет в огромных количествах натуральные антиоксиданты, которые предотвращают окисление в его организме ЛНП в более опасную, закупоривающую артерии форму.
Разве мои гены не предопределяют, будут у меня проблемы с сердцем или нет?
Я нередко слышу различные вариации на следующую тему: «Мой восьмидесятисемилетний дедушка не ел ничего, кроме как яйца, бекон, сыр и свинину, и ничего, держится. Раз я унаследовал его гены, зачем мне нужно что-то менять?»
Подобный вопрос вызывает у меня следующую аналогию.
Полагаться на свои гены в надежде не заболеть, потребляя при этом в изобилии жирную пищу, — это то же самое, что пытаться проехать через оживленный перекресток, на котором нет ни светофора, ни каких-либо дорожных знаков и указателей; кому-то удастся преодолеть его без единой царапины, однако гораздо больше людей получат травмы — если вовсе не погибнут в аварии.
У дедушки, который прекрасно живет на жирной пище, организм, определенно, невероятно эффективно борется с повышенным уровнем холестерина, а устойчивые стенки его сосудов надежно противостоят образованию и разрушению жировых бляшек. Однако очень важно понимать, что у внука, задающего подобные вопросы, набор генов далеко не совпадает с геномом его дедушки. Его бабушка, а также его папа с мамой добавили свою лепту в его генетический коктейль, и никто не может гарантировать уверенному в своей неуязвимости внуку, что хорошая наследственность надежно защитила его, подобно дедушке, от ишемической болезни сердца.
Я также слышал и подобный вопрос, задаваемый с другой стороны — кстати, такая формулировка является гораздо более актуальной. «Мой отец и его брат умерли от сердечного приступа в пятьдесят восемь, а их отца постигла аналогичная участь в шестьдесят три года. Неужели в моих силах сделать хоть что-нибудь, чтобы не продолжить эту печальную вереницу? Или мои гены обрекли меня на больное сердце в старости?»
