В ходе этой процедуры врач обнаружил, что Джим перенес обширный сердечный приступ, и сообщил, что повреждение сердечной мышцы слишком серьезное для того, чтобы проводить операцию. Никто тогда не поведал Джиму всей правды, однако один из врачей все-таки сказал его жене Сью, что ее мужу осталось не так много времени и что ей имеет смысл вернуться на работу в школу учителем, чтобы прокормить двух малолетних детей.
Месяц спустя Джим почувствовал себя намного лучше. Он прошел через повторное зондирование, после чего врач заявил, что повреждение сердечной мышцы не такое значительное, как они опасались, и записал его вне очереди на операцию по коронарному шунтированию.
После операции Джим чувствовал себя прекрасно, пока однажды, восемь лет спустя, боли в груди снова не дали о себе знать. После обследования врач пришел к выводу, что нужно провести повторное коронарное шунтирование.
Сью помнит, как она пыталась понять, что же именно они делают неправильно. Затем Джим услышал про меня от моего бывшего пациента, который красил стены у него дома. Когда Джим сказал своему кардиологу, что собирается встретиться с доктором Эссельстином, тот заявил, что готов оплатить ему обед в самом дорогом ресторане, если у него получится понизить уровень холестерина в крови ниже текущих показателей — 305 мг/дл.
Поначалу мне показалось, что Джим своего рода «умник», который не воспринимает всерьез поставленную перед нами задачу. Он все время доставал меня своими дурацкими вопросами. А как ему быть в ресторане? А во время поездки? Да как вообще можно так питаться? Ему всегда не нравились фрукты и овощи. «Бигмак, картошка фри и молочные шейки были моей любимой едой, — охотно признавал он. — А больше всего мне нравится шоколад».
С самого начала Джим пытался представить все так, будто я предлагаю ему нечто абсурдное, что-то из ряда вон выходящее. Он боготворил ту самую еду, которая доставила ему столько неприятностей, сделал из нее культ. Однако в итоге логичность предложенного мной подхода смогла его убедить.
Я предложил ему обратить внимание на рацион питания людей, живущих в странах с низким риском сердечно-сосудистых заболеваний.
Будучи педагогом, человеком, в высшей степени одаренным логическим мышлением, он согласился с подобным подходом.
Точно так же со мной согласился и Джек Робинсон. Отец Джека умер из-за порока сердца, не дожив до 50 лет, а все три его старших брата из-за проблем с сердцем прожили чуть больше 50 лет. Когда Джек прошел ангиограмму в Клинике Кливленда в 1988 году, он уже приближался к этому роковому возрасту. Обследование выявило практически тотальную закупорку коронарных артерий. «Толпа врачей зашла ко мне в палату, и все они начали настаивать, чтобы я согласился на коронарное шунтирование», — говорит Джек. Однако он решительно отказался от хирургического вмешательства, так как помнил, с какими серьезными осложнениями пришлось столкнуться одному из его братьев после подобной процедуры. Им не оставалось ничего другого, говорит Джек, «кроме как предложить мне обратиться к вам».
