— Миленько! — снисходительно заметила дама, и городские пейзажи отправились к котикам и цветочкам. Как и марина, которую я писала в эркере каролевского дома. Хозяйка даже прилегла, подперев голову рукой и со скучающим видом доставая рисунок за рисунком…
Лучше было мне и впрямь уйти отсюда голой и босой!
Рука женщины внезапно напряглась и так вцепилась в следующий лист, что чуть не порвала его. Милена даже села.
— Это… кто? Где вы ее видели?!
Ведьма. Она узнала ведьму!
Не имея ни малейшего желания рассказывать об обстоятельствах, при которых была нарисована старуха, я пожала плечами:
— Где-то на городских улицах…
Милена опустила этот рисунок на кровать куда бережнее. Но, проглядывая следующие, то и дело косилась на ведьму. Еще через пару листов произнесла удивленно:
— О!
Не зная, как расценить этот возглас и быстрый изумленный взгляд, я лишь вопросительно подняла брови. Милена, будто мальчишка, скрестила ноги. Раскладывала вокруг себя наброски. Теперь я видела, что на каждом из них изображен Кароль.
— Он позволяет вам себя рисовать?!
Я развела руками.
— Скорее, он заставляет себя рисовать!
Милена оттопырила карминовые губы. Заново, более тщательно рассмотрела наброски. Констатировала с явным сожалением:
— Да вы и в самом деле художница! Что ж, я готова увидеть и ваши картины!
Я вежливо улыбнулась. А кто тебе сказал, что я готова их показывать?
Завтрак в компании Милены и моей достойнейшей домохозяйки (за которой послали экипаж) прошел, как ни странно, довольно приятно. Дама Милена придерживала свой ядовитый язычок, а когда язвила, Грильда принимала все за чистую монету, поэтому хозяйке быстро прискучило насмешничать. Грильда откровенно и жадно разглядывала обстановку, накрытый стол, саму Милену, чтобы описать все в мельчайших подробностях соседкам, и одновременно пыталась держаться с обычным величавым достоинством и снисходительностью. Прелюбопытная и забавная получилась парочка, как жаль, что я не бытописатель!
Рассыпавшись в долгих похвалах дому и в благодарностях хозяйке, Грильда наконец взобралась в экипаж. Я повесила на плечо сумку и приготовилась сделать то же самое.
— Еще раз сердечно благодарю, дама Милена, за ваше гостеприимство…
Милена передернула точеными плечами.
— Не меня благодарите, а нашего общего знакомого! Кстати, удивительно, как он печется о вашей репутации! Вот о моей он никогда не заботится!
Я без труда расшифровала — не удивление это и вовсе не сетование, а сообщение открытым текстом: мол, а Кароль и мой любовник!
