Нет ничего более болезненного, чем ссора старых друзей. Я не вынесла бы этой боли и дня. Попросила бы прощения, и все, – даже если не виновата.
У меня есть дни для дружбы с Никитой – Аленой и Иркой-хомяком – Ильей. И знаете, что происходит: Алена нарочито безразлично, как будто это просто светская беседа, спрашивает невпопад посреди разговора: «Ну, а как там твоя Ирка?», Ирка-хомяк никогда не спрашивает напрямую, но окольными путями все время выводит разговор на Алену, и в глазах у нее такой странный блеск, и она как будто оглядывается, не стоит ли Алена за моей спиной. А я чувствую себя как хромая табуретка, под ножку которой подложили бумажку… и она все время валится набок, то на один бок, то на другой.
Мужчины, конечно, более сдержанны в проявлении чувств. Илья говорит мне: «Как ты можешь дружить с этим орангутангом?! С этим коррупционером, жуликом и вором!» Никита говорит об Илье «эта двуликая лиса», при этом угрожающе сопит. Никита имеет в виду, что Илья – двуликий Янус или двуличная лиса: с одной стороны, он публичный интеллектуал, рассуждает о культуре, о настоящем кино, о пошлости сериалов для домохозяек, а с другой стороны, сам снимает эти сериалы. Под другой фамилией.
Никита говорит «эта семья оборотней». Не в том, конечно, смысле, что Илья с Иркой – вурдалаки или вампиры, а что они семья вымышленных существ: Ирка – буфетчица, притворяющаяся актрисой, Илья – публичный интеллектуал, он же тайный сценарист стрелялок.
Конечно, наша компания с социологической точки зрения очень противоречивая. Никита – грузный, с тяжелым взглядом, всегда в костюме – белой рубашке – галстуке, с лицом человека, умеющего получать удовольствие от жизни (еды, пития, рыбалки, охоты, копания грядок), – «чиновник федерального уровня» или «чиновник достаточно высокого ранга», как пишут о нем в газетах, зампред не помню чего. Патриот, государственник, сторонник президента, существующего режима и прочего порядка. Считает, что власть всегда права, существующий порядок лучше, чем протест, традиционная семья лучше, чем нетрадиционная сексуальная ориентация, цензура лучше, чем ругаться матом. Илья – худощавый, сутуловатый, в модных проволочных очках, всегда в свитере грубой вязки, с лицом человека, ежеминутно страдающего от жизни, – представитель либеральной интеллигенции, задыхается в атмосфере лжи и глупости власти, ему невыносимо ВСЕ, включая запрещение публичного использования четырех основополагающих матерных слов.
