– Что, совсем не обращает внимания? И много у нее внуков-то?
– Четверо. Не помню, говорил ли тебе: у меня систер на семь лет младше, вернее, почти на восемь. А у отца есть младший брат, и у него тоже двое детей.
– И она к вам всем равнодушна?
– Наверное, нет. Она любит, когда мы все вместе, любит, чтобы семья собралась за одним столом. Но всего раз в год, на ее день рождения – и ей вполне хватает. Она спокойно перезванивается с сыновьями. А так живет своей жизнью.
– Значит, своей жизнью… Выходит, ты бабуле не помогаешь совсем. Ей-то одной тяжело. И с деньгами непросто, да и тяжко одной-то дом вести, себя содержать…
– У нее есть экономка – на ней и дом, и кухня, и бабулины капризы.
Сообщение было отправлено – и только сейчас Dark Angel понял, что самым глупым образом проговорился. Зная собеседницу, он подозревал, что минута-другая – и его выведут на чистую воду. Но Red, похоже, вообще ничего не заметила. Во всяком случае, такой вывод он сделал после следующего ее вопроса.
– Так ты, получается, тоже классику любишь?
– Люблю. Особенно вокальную. А ты?
– Да я всякую. И вокал люблю, и балет. Но когда работаю, могу только инструментальную слушать…
– Что, слова мешают?
– Точно! Я ж их понимаю! Вот представь, в тексте у меня, ну, к примеру, теория остывания стали с огромной диаграммой и всякими непроизносимыми терминами. А в наушниках Бочелли поет о том, как славно вечерком в Сорренто. Или с немецкой певичкой разливается о неземной любви, которая не знает границ.
– Да, не монтируется.
– Во-во, совсем не монтируется. Хотя отдельно я Бочелли слушаю с удовольствием. Например, когда вяжу.
– И у тебя еще остается время вязать?
– Ангел мой, ну как же иначе? Надо же как-то себя баловать… Ты вон в театр ходишь, время находишь.
– Так то театр…
– А это самобытное искусство…
– Ну ладно, не буду спорить.
«Вот спасибо тебе! А даже если б стал спорить… Ничего бы это не изменило».
– Кстати, о театре. К нам тут недавно балетная труппа из Питера приезжала. «Лебединое озеро» давали. И «Шопениану».
– Да? У нас они тоже были. Ты ходила?
– Ага, с приятелями – Татьяна когда-то была танцовщицей. Так плевалась! Говорит, за такие бабки (она о цене на билеты) могли бы плясать и получше.
– Но тебе-то понравилось?
– Как сказать… И да, и нет. Мне тоже показалось, что они малость ленились. Но (это тоже Татьяна говорит) великую хореографию ленью не убить.
«Выходит, хорошо, что я не пошел. Лялька с матушкой-то выходили в свет, но потом только и разговоров было, что о шмотках первых лиц города да о машинах, на которых их жены в театр поприезжали…»
