В России Алексей Михайлович Тишайший был опечален судьбой своего августейшего коллеги. Русский царь лишил английскую Московскую торговую компанию монополии на торговлю в России. Достижения науки и техники в Европе были известны российским правителям, но культура, как и многое другое, насаждалась исключительно сверху. «Прикажем – порох выдумают», – определил суть принципиальной позиции большого российского начальства к людям с большим творческим потенциалом ныне почти забытый М. Е. Салтыков-Щедрин.
История науки и техники в России изобилует примерами неадекватного, а если называть вещи своими именами, тупого и хамского отношения Власти к Творцам.
В бедности и неизвестности умер у себя на родине, в Нижнем Новгороде, гениальный механик-самоучка Иван Петрович Кулибин (1735–1818). Странным образом годы жизни гениального россиянина почти совпадают с годами жизни гениального англичанина Джеймса Уатта. А ведь русский умелец сделал значительно больше. Его творчество отличалось широким диапазоном. Кулибин изобрел повозку-самокат, лифт, оптический телеграф для передачи условных сигналов на расстоянии, паровую машину для движения грузовых судов, сеялку, приспособление для расточки и обработки внутренней поверхности цилиндров, фортепьяно и многое другое. Некоторые изобретения Кулибина были запатентованы за границей, но не им. Например, он первым сконструировал протезы – «механические ноги». Его «планетные» карманные часы показывали часы, минуты, секунды, дни недели, месяцы, времена года, фазы Луны и вызвали восторг императрицы Екатерины II. Екатерина Алексеевна назначила Кулибина заведующим механической мастерской Академии наук в Петербурге. Но умер он все равно в нищете.
Народоволец Николай Иванович Кибальчич (1853–1881) свободный труд на благо Родины считал идеалом, но его способностям не было суждено быть востребованными. «Ту изобретательность, которую я проявил по отношению к метательным снарядам, я, конечно, употребил бы на изучение кустарного производства, на улучшение способа обработки земли, на улучшение сельскохозяйственных орудий и т. д.», – говорил он на суде по делу «первомартовцев»[58]. В ходе слушаний эксперты восхищались метательными снарядами Кибальчича и сожалели, что таких гранат нет на вооружении русской армии. Знаменитый генерал Э. И. Тотлебен отзывался о Кибальчиче и Желябове еще более категорично: «Что бы там ни было, что бы они ни совершили, но таких людей нельзя вешать. А Кибальчича я бы засадил крепко-накрепко до конца его дней, но при этом предоставил бы ему полную возможность работать над своими техническими изобретениями».
