— Видать, сгинул. Он же через года два обещал, а уже семь прошло. Мы… мы уже не ждём. Кабы ждали, я бы ни за что… — И снова договорить не сумел, откровенно сдулся.
А светлость вышла из-за стола, пересекла кабинет, приоткрыла дверь и крикнула:
— Жакар! Подойди!
Через минуту на письменном столе Дантоса появилось десять увесистых замшевых мешочков, а также лист бумаги, перо и чернильница…
Писать расписку, в которой, кроме прочего, история передачи дракона труппе излагалась, Шеш не хотел очень, но… Я бы на его месте тоже отнекиваться не решилась — вокруг Дантоса даже воздух искрился. Вкупе с раскатами грома, доносившимися с улицы, и шипением сыроватых дров в камине выглядело совсем жутко.
Спрашивать, кто выдал циркачам убежище дракона, Дантос не стал. Он вообще с момента появления мажордома молчуном заделался. Ну а когда глава труппы распихал золото по карманам, накинул плащ и поспешил прочь, показалось… Шеша сейчас пнут, для ускорения.
Зато едва остались одни, блондина будто прорвало.
— Иди сюда, — присев на корточки, позвал он.
А уж когда подошла и легонько боднула подставленную ладонь…
— Маленькая моя. Хорошая. Красивая. Не бойся, не плачь, теперь всё хорошо будет. Снимем мы с тебя этот ошейник. Обязательно снимем.
— Ву! — ответила я. — Ву!
Дантос принялся чесать шейку и гладить нос. Потом вообще на колени встал, притянул ближе.
— Всё хорошо, слышишь? — прошептал он. — Плохое позади. Никто маленького дракона не обидит. Я не позволю. Будешь как сыр в масле кататься. Веришь?
Вообще-то не очень, но ты говори…
— Девчонка. Маленькая бессовестная вреднючка. Какие у тебя крылья красивые, какая чешуя. А глаза! Астра, ты глаза свои хитрющие видела? — С этими словами герцог ухватил за подбородок и заставил взглянуть на свою блондинистую персону. Я не возражала.
На губах светлости играла улыбка — тёплая, добрая.
— Красавица, — повторил он. И добавил, чтобы не расслаблялась: — Попа с хвостом. Хулиганка.
Я вырвалась и повернулась боком, намекая — неплохо бы почесать между крылышек. Блондин намёк понял и отлынивать не стал.
Ух, как хорошо! Как хорошо-о-о! И ничего, что левая задняя лапа снова дёргается. Ничего! Зато такое счастье! Такое… такое… О! Это лучше всего на свете. С таким удовольствием только тортик сравниться может, ну или большая-пребольшая пироженка.
— Вреднючка. — Да, оригинальностью светлость сегодня не отличалась. — Попа с чешуйками. Сокровище моё маленькое. Тысячу золотых на тебя угрохал… Астра, ты хоть представляешь, какая это сумма?
