Выражение лица его светлости чуточку смягчилось, в глубине серых глаз вспыхнули искорки смеха. Если в сердце Дантоса и закрались сомнения, то теперь от них и следа не осталось.
— Жакар, ты совсем спятил? Астра, конечно, умная, но не до такой степени.
Ой, меня назвали умной? Ну надо же… Знаешь, пупсик, а ты тоже ничего. Симпатичный.
— Ваша светлость, простите. Я выясню, кто это сделал, и приму меры.
— Да ладно, Жакар, — перебил Дантос насмешливо. Вслух не сказал, но было ясно без слов, кого он признал виноватым. Признал и простил! Но не смог не добавить: — Больше так не делай.
И уже мне:
— А ты как себя вела?
О… я была очень хорошей. Лучшей девочкой в мире.
Герцог сделал шаг к кровати, я же… опять хвостом вильнула. Исключительно для поддержания образа маленькой лапочки. Ну вообще — я вроде как рада тебя видеть, светлость. Ты хороший, а они плохие. Особенно Жакар — пытался оклеветать маленького дракона, представляешь?
Что там представлял Дантос — неизвестно. Тем не менее приблизился, присел на край кровати и коснулся пальцами моего крыла. Желание отскочить я в себе погасила, желание куснуть — тоже.
— Красавица, — с улыбкой произнёс герцог. — Вредная маленькая красавица.
Со мной пытались провернуть тот же фокус, что и вчера, — говорили ласковым голосом, не сомневаясь, что под этим соусом любое слово будет воспринято как похвала. Я подыграла. А что ещё делать?
— Обжора, — продолжал блондинчик. — Соня. Хулиганка чешуйчатая. Дебоширка…
Он осторожно погладил по голове, ещё более осторожно почесал рядом с тем местом, где у собак и кошек ушко, а у драконов дырочка, потом куда более уверенно погладил спинку и сообщил:
— А ещё у тебя попа толстая. Представляешь, Астра?
«Мм-м… тебе, дорогой, может показаться удивительным, но тем не менее — да, я в курсе».
— А раз попа толстая, — Дантос уже не говорил, мурлыкал, — значит, ты у нас кто?
«Ну… кто?»
— Толстопопик, — сообщил блондин. И, видимо, чтобы добить окончательно, добавил: — Маленький вредный толстопопик.
От кровавой расплаты за эти поистине оскорбительные слова Дантоса спасла случайность — герцог принялся чесать между крылышек, а у меня там центр удовольствия. Сразу стало так хорошо, по телу прокатилась волна приятной слабости. Я зажмурилась и стиснула зубы в намерении прогнать ненужные ощущения, но физиология оказалась сильней.
Я не могла противиться этому почёсыванию! Я млела и таяла!
— Толстопопик, — продолжал упиваться своим так называемым остроумием герцог. — Попка с хвостиком. Троглодитик! И откуда ж ты выискалась на мою голову? Чудовище маленькое…
