— Ваша светлость, как можно отдать животное людям, которые его… не кормят. — На последних словах кухарка замялась и опустила глаза. Ну да, тон, которым был начат разговор, моменту не соответствовал.
Дантос, как ни странно, тоже растерялся. Ответил далеко не сразу.
— Роззи, я всё понимаю, но дракон принадлежит циркачам. Мы не можем его оставить. Это воровство.
— Но ребёнок голодает!
— Это не единственный голодный ребёнок в империи, — встрял дедок в форме мажордома. Кстати, очень даже упитанный дедок! — Всех не накормишь.
Роззи реплику мажордома проигнорировала. Упрямо поджала губы и уставилась на светлость. А тот шумно вздохнул, но решения не изменил:
— Дракона нужно вернуть.
— Но ведь вам не обязательно делать это сегодня? — продолжала упорствовать кухарка. — Пусть он, оно… эм… она, хоть пару дней у нас поживёт. В конце концов, циркачи сами её упустили.
Взгляд светлости вновь вернулся ко мне, а я… едва успела спрятать кровожадный оскал. Потом отлепилась от стеллажа и сделала шаг навстречу блондину. Он по-прежнему сидел на корточках, так что мои честные, совершенно невинные глаза рассмотрел преотлично.
— Ик! — Да что за…
— Ладно, — вздохнул Дантос. — Пусть этот голодный ребёнок останется до завтра. Но! Если кого-нибудь укусишь, сразу за ворота вылетишь. Поняла? Астра…
Последняя реплика адресовалась, разумеется, только мне, и я снова едва удержалась от кивка. Мысленно улыбнулась — если за Шешем и компанией пошлют только завтра, то у меня целый день, чтобы составить план побега, и целая ночь, чтобы его осуществить!
А ещё меня покормят…
— Ик!
Пью! Водичку. Из миски. А миска красивая, из белого тонкостенного фарфора, с золотой каёмочкой по краю.
— Ну вот. А то обыкалась, бедненькая. — Голос Роззи подобен музыке, и даже звучащее в нём умиление совсем-совсем не бесит.
— Ещё бы… столько сожрать. — Парировал дедок в форме мажордома. — Сколько она, говоришь, съела? Целый окорок?
— Ну, не целый…
— И всё-таки интересно, откуда у циркачей этот дракон? — вмешалась в разговор светлость.
Нос герцога мне по-прежнему не нравится, но блондинчик догадался отстегнуть от ушка ошейника поводок, и я его простила. Ну в смысле пока простила.
Кстати, да — за то время, пока я, стесняясь, выходила из кладовки, он успел сгонять наверх и накинуть рубашку.
— Да мало ли… — протянул дедок. — Циркачи же по всей империи катаются и знаются с таким сбродом, у которого не только дракона, корону их величества достать можно.
