У Сергея таких случаев хватает. Вот не помнит с утра ничего, хоть ты тресни.
Они шли со знакомым по улице, и тот встретил какую-то девицу. Начал с ней болтать. А та тоже была с подругой, которая сказала Сергею, что они откуда-то знакомы. Трескачёв не помнил её. Наверняка спьяну учудил чего-то. И ему совершенно не хотелось знать, что именно. Поэтому он начал нести околесицу:
– Конечно, я тебя узнаю! У меня узнаваемость повышенная. Просто – гиперузнаваемость. Я всех узнаю, меня все узнают.
Сергей повернул лицо, чтоб она его не видела, и скорчил гримасу проходящему мимо мужичку, похожему на колобка.
– Идиот, – буркнул мужичок.
– Видала! – воскликнул шёпотом Сергей. – Узнают! Ещё никто из прохожих ни разу мне не выкрикнул: умный!
Спутник Сергея напоследок сказал своей знакомой:
– Н у, тогда до вечера. Приду обязательно.
– И друга с собой приводи, – сказала так и не вспомнившаяся Сергею девица.
У них по какому-то поводу должна была состояться веселуха. Трескачёв на неё не пошёл. После он ещё встречал незнакомую знакомую на улице. Пару раз даже болтали ни о чём. Но о первой их встрече Сергей не узнал по сей день, да и узнавать не хотел.
4
Сергей пил кофе, хрумкая печенюшками и прикладываясь к банке сгущёнки. Ему вспомнилось, как раньше любил вот так, сидя в тишине, пить кофе и курить сигарету. Да так явственно, что захотелось вновь подымить. Просто, глядя в окно, растворяться в свободном течении мыслей. Курить он бросил после того памятного провала на пороге своей квартиры. Но до сих пор на него иногда накатывало сильное желание закурить сигарету. Чтоб убить зависимость надо убить мозг. От этой мысли его неожиданно оторвал стук по металлическому карнизу за окном. Сергей обернулся и увидел голубя.
– Какаду! – хохотнул Трескачёв и подкинул в форточку печенье. Оно стукнулось о верхнюю часть наружной рамы и отскочило вниз, на улицу, спугнув голубя, тут же улетевшего прочь.
«Вот ведь сейчас кому печенюшкой по голове попало б… – подумал Сергей. – Впрочем, это лучше, чем, спугивая птицу, стучать по стеклу и разбить его. Да еще так, чтоб вниз всё обрушилось».
С улицы послышался надрывный кашель.
«Убей я его сейчас своей печенюшкой, это б называлось эвтаназия», – подумал Сергей и выглянул в окно.
Мужика уж не было ни видно, ни слышно. Трескачёв смотрел на улицу с восьмого этажа. В детстве на такой высоте уже голова кружилась. Сам-то он ребёнком жил на втором. Спрыгнуть можно.
Было это когда по земле ещё динозавры ходили. То есть чёрт знает когда, и Сергей учился чёрт припомнит в каком классе.
