Подружка наконец спросила:
– Узнаёшь меня?
«Ёлки! Это ж соседка моя. Ребёнком я с ней на одной лестничной площадке жил. Только тогда она лет на сорок постарше выглядела. Баба Клава!»
– Э-э-эй, ты здесь? – спросила девушка.
– Нет.
– А это автоответчик? – кивнула она на Сергея.
– Нет, – сказал Трескачёв, и усмехнулся. – В смысле, не припоминаю.
– Это ещё ладно, а то я уж забеспокоилась.
– Вышедшие из-под контроля автоответчики среди нас?
Сергей действительно не узнавал её, а она, улыбаясь, продолжала рассматривать его. И было похоже на то, что она его действительно знает. От этого Трескачёв почувствовал себя неуютно. Но, слава Богу, знакомый Сергея уже закончил разговор и они, попрощавшись с девушками, разошлись.
А недели через три Трескачёв неожиданно вновь увиделся с незнакомой знакомой. У одного приятеля на празднестве по случаю… да просто по случаю.
Тут-то она и рассказала Сергею, откуда его знает. Утверждала, что не так давно, поздним вечером, он оградил её от нападок какого-то типа – вырубил одним ударом. Трескачёв сказал, что она его с кем-то путает, он ничего такого не припомнит. Девушка стояла на своём. Тогда Сергей предположил, что был сильно пьян. «Может, только совсем чуть-чуть», – утверждала она.
«Наверное, организм работал на аварийном аккумуляторе, а запись в бортовом журнале вести уже было некому», – решил Сергей и поинтересовался:
– И что же, устранил подонка и стал приставать сам?
– Нет, посадил на автобус и всё.
«Вот так вот спьяну мир вечером спасёшь, а поутру, как все прочие плебеи, лишённый всякого тщеславия, будешь, как ни в чём не бывало, страдать похмельем».
Сидя на кухне, Сергей вздохнул, думая о путнике, штурмовавшем горку.
«Эх, напрасно обездоленные и угнетённые, голодные и несчастные, беззащитные и неутешные ждут благородного избавителя. Подрезали орлу крылья, так и не взлетевшему, да увезли в место безнадёжное, дабы ощипать там безжалостно».
4
Печенюшки закончились, но чай в кружке ещё оставался, и Сергей, достав сигарету, решил допивать его вприкурку. С улицы стали всё чаще и громче доноситься истеричные крики бакланов, певших по помойкам заутреню. Трескачёв, сидя на табуретке и держа в одной руке кружку, а в другой – сигарету, смотрел в окно. На горизонте возникло несколько облачков, пригнанных откуда-то издалека появившимся ветерком. Время от времени он задувал тихонько в форточку, рассеивая серо-голубой сигаретный дымок, расплывающийся над головой Сергея.
