Отставив на время в сторону так и не решенный вопрос, кто виноват, Юлий стал думать над тем, что ему делать дальше.
«Беги», – советовал ему анонимный доброжелатель. Беги. Легко сказать. Но как бежать и, самое главное, куда?
Метла, которая чисто метет
Щеки горели, словно их от души отхлестали розгами. Дергалось веко правого глаза – верный признак того, что его обладатель находился на грани нервного срыва. На улице ярко светило майское солнце, а на душе был конец ноября с его, кажется, вечной слякотью и коричневой болотной жижей под ногами, в которую превращаются, стоит им только коснуться земли, хлопья влажного снега. А ведь он и не мальчик уже. Казалось, давно бы должен привыкнуть к этим вечным служебным проблемам, которых никогда не становится меньше, сколько ни решай.
Пнув некстати попавшуюся на пути мусорную корзину, майор Сыч тяжело опустился за рабочий стол.
– Вижу, «новая метла», не успев освоиться, уже за наш отдел взялась? Сильно досталось? – спросил Давид Качибадзе, единственный свидетель пасмурного настроения шефа.
– Пошел вон! – рявкнул Сыч и выругался матом.
Качибадзе и ухом не повел. В отделе он был недавно, порядка девяти месяцев, но этого было достаточно, чтобы изучить характер своего непосредственного начальника. Он даже не обиделся.
– Забейте, Петрович. Дураков на свете много. Если из-за каждого кровь портить, так никакой крови не хватит. Рассказывайте, что там такое было. Не томите.
Нового шефа УБОПа – Владимира Михайловича Таратуту – представили личному составу накануне вечером. Всего за несколько дней до этого события подполковнику Таратуте, тут же получившему от подчиненных прозвище Вован, исполнилось всего двадцать восемь лет. Столько же, сколько арестованному Тараскину. До того как стать милиционером и сразу получить погоны подполковника, Таратута занимал один из постов на таможне.
Глядя на него, Сыч не знал, что делать – огорчаться или радоваться за родную страну, в которой так много талантливой молодежи. Причем если во всяких там еврозонах вундеркинды проявляют способности исключительно в музыке да математике, этих двух совершенно не требующих жизненного опыта областях, сиди себе и складывай цифры в столбик или стучи по клавишам фортепиано, то его соотечественники приобретали опыт государственного управления, законотворческой и финансовой деятельности на уровне безусловных рефлексов. Ничем другим просто невозможно было объяснить их способности за короткий срок достигать таких чинов и званий, достичь которых при Совке можно было, только заработав геморрой, простатит и язву одновременно. Еще не позабыв тепло школьной формы, эти молодые дарования влезали в генеральские штаны, занимали руководящие кресла в правоохранительных и контролирующих органах, председательствовали в советах директоров финансовых корпораций, жали на кнопки для голосования на парламентских заседаниях.
